Помощник опустил глаза, а девочка все продолжала смотреть сквозь прозрачные панели.
— Глядите! — вдруг воскликнула она. — Зеленый свет! Что это такое? Вы видите? Вон там, там!
Тогда и Хьюм увидел слабое зеленоватое свечение, быстро распространяющееся по потрепанному корпусу — оно разливалось по нему, как нефть разливается по воде. Зеленое свечение пробежало по тросу к «Беллатрикс» и засияло на металлических рамах обзорных панелей. Затем послышался звонок гравископа, и Хьюм бросился к нему. Он увидел, что стрелка, до этого замершая за правым краем шкалы, вернулась к нулю. Он смотрел на прибор, не веря своим глазам, затем резко повернулся к Кемптону.
— Вы понимаете, что случилось, капитан?
Кемптон так лее потрясенно уставился на него. Он не мог говорить, и лишь в глазах стоял безмолвный вопрос: что происходит?
Есть только одно объяснение, только одно! Старик всю жизнь пытался создать ионный экран, который отклонял бы излучение гравитации. Это зеленоватое свечение и есть его экран — я уверен! И гравископ показывает, что мы отрезаны от всех гравитационных полей! Или это, или у нас с вами коллективная галлюцинация…
— А я… — пробормотал Кемптон. — Я думал — просто старый дурак…
— Понимаете, что это значит, — продолжал, не слушая его, Хьюм. — Мы не движемся прямо к Мертвой Звезде, мы идем по орбите, и теперь она уже не может изменить нашу траекторию! Мы пролетим мимо! У нас будет время на ремонт или на то, чтобы вызвать помощь по фотофону!
Тони смотрела на них широко раскрытыми глазами. Она видела, что произошло что-то важное, но поняла это по-своему.
— Значит, с дедушкой все в порядке? — воскликнула она. — Пойдемте туда и найдем его!
Она схватила Кемптона за руку и потащила его к дверям.
— Да, с ним все в порядке, — шептал он, подчиняясь ее натиску. — Все в порядке, да… И, да — мы пойдем…