Рождение новой республики - [81]

— Я знаю, сэр, это одна из теорий. Но я доказал, что это излучение, порядка субэлектронных частиц…

Капитан внезапно стал резким — должно быть, он рассердился на себя за свой смех и теперь вымещал зло на старике.

— Во всяком случае, вам придется это бросить. Мы не можем тратить топливо на нелепые эксперименты.

Он снова склонился над картами. Гедеон Клю, ошеломленный, повернулся к двери — на ярких, морщинистых щеках блестела нс замечаемая им влага. Непросто человеку бросить то, над чем он работал всю свою жизнь — особенно если он трудился и мечтал так, как это делал Клю.

Он повернулся и прошепелявил снова:

— Разрешите обратиться, сэр…

— Ну, что вам теперь надо? — Кемптон старательно показывал, как он раздражен тем, что его отвлекли.

— Капитан, есть такая Тони Андрос. Маленькая девочка, которую мы сняли с разбитого корабля. Когда моя работа будет успешно завершена, я собираюсь ее удочерить…

— Извините, Клю, я занят, — Кемптон кивком указал на дверь.

— Да, сэр…

Гедеон Клю моргнул и снова медленно повернулся. Искривленными старыми пальцами он искал дверную ручку и не находил ее.

— Подождите! — послышался энергичный голос Кемптона, и старик обернулся. Его глаза вспыхнули безумной надеждой.

— Сэр?

— Полагаю, что собранный вами аппарат находится у вас в каюте. Вы должны очистить ее. Приведите все в порядок к тому моменту, когда вы уедете со станции.

— Но, капитан, я нс могу размонтировать свой аппарат. Я — старый человек. У меня никогда не будет ни денег, ни шансов собрать и испытать его снова. Ох, неужели вы не понимаете?

В умоляющих голубых глазах было что-то такое, чему Кемптон оказался не в состоянии воспротивиться — как и мы все эти годы.

— Ладно, — внезапно решил он. — Я распоряжусь, чтобы мистер Колин обеспечил вам питание с выхода генераторов, ровно на пять минут. Мне не следовало бы это делать, это против правил…

Лицо Гедеона сморщилось лучистой радостной ухмылкой, круглые глаза засияли.

— Теперь идите и испытайте аппарат, — сказал ему Кемптон. — А потом уберите весь мусор из своей каюты.

Гедеон исчез, и на станции на пять минут померк свет, а электронноструйные двигатели замерли, позволив неумолимой гравитации Мертвой Звезды тащить нас к себе. В течение этих пяти минут Гедеон Клю лихорадочно работал в своей каюте со сложным устройством, которое заполняло тесное пространство настолько, что там едва находилось место для самого Гедеона. Гудели трансформаторы, и длинная вакуумная трубка, которую привезла «Беллатрикс», наполнялась бледным зеленоватым огнем. Гедеон замкнул переключатель, заземлявший один из ее электродов на корпус станции. Слабое зеленоватое свечение замерцало вдоль проводника, и стрелка гравископа дрогнула — медленное продвижение корабля к Мертвой Звезде было приостановлено! Пятидесятилистный труд Гедеона Клю увенчался успехом! Плача от радости, он в гордом изумлении смотрел на свой аппарат.

Плюх!

Раздался пустой, приглушенный звук. Сердце старика сжалось, и он резко повернулся. Зеленое свечение исчезло, трубка и проводник потухли. Новая трубка перегорела!

— Капитан, сэр, — с напряжением зашептал Клю, снова оказавшись на мостике, — вы заметили, что наше движение приостановилось в тот момент, когда мой электронный экран отсек притяжение Мертвой Звезды?

— Нет, боюсь, что нет. А теперь вспомним о нашем договоре. Вам обеспечили питание аппарата. Теперь вы должны разобрать свою машину и приготовиться перейти на борт «Беллатрикс».

— Но, капитан, я уверен…

Клайв Кемптон отвернулся и потянулся к эллипсографу. Он был молод и преисполнен сознания важности своей новой должности. И он не понимал, какое значение для старика имел этот эксперимент.

Мягкие, ясные глаза заморгали очень быстро. Дрожащие руки возились с дверью. Гедеон Клю выбрался из рубки и долго стоял, прислонившись к стене. Он был рад, что никто к нему не приближался.

…«Беллатрикс», несущаяся вперед по пылающему Проходу, все еще была в пределах фотофонной связи со станцией, и оттуда поступил вызов на имя Гедеона Клю. Вэнс, наш оператор, послал стюарда за стариком.

— Вызов? Мне? — шепелявил тот в возбужденном изумлении, шаркая в сторону рубки связи. Должно быть, это был первый звонок ему за все пятьдесят лет.

Вэнс усадил его перед проекционным экраном, настроил приборы и синхронизировал сканирующую трубку. Яркие геометрические фигуры сигнала регистрации исчезли, и на экране появилась Тони.

— Ой, дедушка! — вскрикнула она дрожащим от радости голосом и бросилась вперед, выйдя из фокуса. Изображение расплылось. Ободряюще улыбаясь, Гедеон прошепелявил:

— В чем дело, Тони?

Вэнс и второй оператор были неизбежными свидетелями их разговора, потому что без постоянной подстройки узкий эфирный нерв между кораблями разорвался бы за полминуты. Но собеседники, казалось, забыли об этом. Изображение девочки опять стало резким, и она стала на место. Теперь ее круглые огромные глаза смотрели серьезно.

— Ой, дедушка, — жалобно просила она. Тони всегда называла Гедеона дедушкой. — Дедушка, мне так одиноко! Я заставила их разрешить мне поговорить с тобой. Я хочу, чтобы ты пришел и остался здесь со мной. Пожалуйста, приезжай! Ты говорил, что приедешь, когда доделаешь свое изобретение. Пожалуйста, побыстрее!