Рождение новой республики - [80]

…Гедеон Клю и Тони Андрос расстались у шлюзов. Когда капитан Маннерс уводил девочку, в ее глазах был откровенный страх, но она не сказала ни слова, кроме «До свидания», и, отвечая, пришепетывающий голос Гедеона странно прервался. Но затем старик отправился требовать пришедший на его имя длинный, тщательно обернутый сверток — долгожданные детали для его изобретения, и, занятый их получением и распаковкой, казалось, забыл обо всем на свете.

С этим рейсом, как и было обещано, прибыл новый капитан. Его звали Клайв Кемптон. Высокий молодой человек, в строгой белой форме, со знаком орла Службы на фуражке, с узким и жестким лицом. Мы сразу же поняли, что он относится к тому типу чрезвычайно ответственных людей, которые считают инструкции гораздо более священными текстами, чем они есть на самом деле — возможно, по молодости, а может быть, из-за подсознательного страха перед критикой.

Затем последовал короткий период беготни и дикой суматохи. Припасы грузятся на борт — баллоны с кислородом, контейнеры с топливом для наших генераторов. И вот — последние слова прощания, шлюзы снова задраены, расстыкованы, и «Беллатрикс» продолжила свой путь. А мы на станции снова остались в одиночестве на несколько недель, а может быть, и месяцев — пока другое судно не проберется между пылающим стенами прохода.

…Хьюм, помощник капитана станции, находился на мостике с новым капитаном, когда вошел Гедеон Клю — неуверенно, с улыбкой робкой надежды на красном, морщинистом лице.

— Позвольте обратиться, сэр, — стеснительно прошепелявил он.

— Что такое? — бесцеремонно спросил Кемптон. — Кто вы такой? Вы не были представлены. Ваше имя?

Он не собирался быть невежливым, но слишком серьезно воспринимал свою новую должность. А кроме того — капитан никогда не признался бы в этом даже себе самому, но это было так — он боялся. Равнодушная, слепая враждебность и сверхъестественная мощь Великой Туманности и титанической Мертвой Звезды оставили отпечаток ужаса на его душе. К этому можно привыкнуть, и мы вес привыкали, но не так скоро. Поэтому капитан был более резок, чем хотел бы.

— Гедеон Клю, сэр. Видите ли, сэр, я изобрел гравитационный экран. Я только что установил последние детали, которые прибыли на «Беллатрикс». Пожалуйста, сэр, позвольте мне использовать мощность генераторов станции, чтобы его протестировать.

— Что такое? Вы имеете в виду экран, защищающий от гравитации?

— Да, сэр. Я работал над ним много лет, сэр.

Возможно, если бы не пришепетывание Гедеона, Кемптон бы отнеся к нему иначе. Но невнятная речь делала этого ясноглазы го, с похожими на яблоки щеками маленького человека трогательно смешным, и чем серьезнее становился он сам, тем больше шепелявил и тем смешнее выглядел в глазах других. Д Кемптон был молод и не знал еще, что внешность обманчива и что инструкции создаются для того, чтобы их нарушали.

— Какая мощность вам нужна? — спросил он.

— Двести тысяч киловатт, сэр.

Кемптон вопросительно обернулся к Хьюму.

— Это же полная мощность всех наших генераторов, не так ли.

— Я знаю, сэр, — продолжал упрашивать старик. — Но тонко на несколько минут…

И тут капитан осознал всю невозможность ситуации — на станции просто не могло быть этого человека.

— Кто вы вообще такой? — требовательно спросил он.

Широко расставленные голубые глаза удивленно уставились на капитана, так что Хьюм поспешил объяснить статус старика на станции.

— Вы знаете, что ваше пребывание здесь против правил? — заявил, несколько опомнившись, Кемптон. — Приготовьтесь отбыть, Клю, когда вернется «Беллатрикс». Не понимаю, как это могло произойти…

— Но, сэр, мощность…

— Я не могу позволить вам этого. Еще чего! Здесь космическая станция, а не парк развлечений и не дом престарелых. Я не понимаю, как это могло произойти!

Некоторое время серьезные ясные глаза маленького человечка сосредоточенно смотрели на капитана. Затем они заморгали, и Хьюм заметил, что в них собираются огромные медлительные слезы.

— Да, сэр, — прошептал Гедеон. Но остался стоять.

Кемптон с Хьюмом снова занялись астрокартографированием, сверкой карт пылающих лент туманности, заливавших мостик зеленоватым призрачным сиянием. Кемптон, казалось, забыл о Клю, и маленький человечек так и стоял, моргая. Прошло не менее десяти минут, пока он заговорил снова.

— Капитан Кемптон, сэр?

— Э? А, вы еще здесь? Что такое?

Ясные глаза храбро моргнули.

— Поймите меня, сэр… Я работал над моим гравитационным экраном почти пятьдесят лет. С тех пор, как я здесь появился. Это из-за Мертвой Звезды, она слишком близко. Я раздобыл книги по электронике, я напряженно учился, сэр. Другие люди приходили и уходили. Даже механики приезжают сюда, как вам известно, только на шесть лет. Потому что здесь слишком одиноко… Теперь, сэр, дело сделано. Электронное поле — экран из ионов — текущее по поверхности любого проводника, отражает, рассеивает излучение гравитации.

Капитан рассмеялся. У него вовсе не было намерения обидеть старика — но в Гедеоне Клю было что-то непреодолимо смешное, когда он шепелявил с таким серьезным видом.

— Но гравитация даже не является излучением, приятель! Это напряжение эфира, прогиб…