Рождение новой республики - [76]

Я пролежал в траве до зари, иногда даже дремал, невзирая на страх. Когда наступил день, немного солнечного света просочилось сквозь толщу газа — зеленый цвет сменился зеленовато-серым и красный песок, как мне показалось, стал светиться слабее. Я еще раз осмотрел себя и обнаружил, что зелень с ногтей и волос исчезла. Воодушевленный, я съел еще горсть ягод и отправился вдоль берега ручья, вниз по течению, считая шаги.

Не пройдя и трех миль, я пришел к скалам из уранинита — должно быть, это был западный край кратера. Крутые и черные, скалы поднимались вверх и терялись в плотном зеленом тумане. Река изчезала под ними, образуя кипящий водоворот красной пены, Я пошел к северу вдоль этой непреодолимой стены, надеясь, может быть, найти какой-то склон ши расщелину, по которой молено было бы взобраться наверх. Другого плана у меня не было.

Я шел вперед, пока, по моим представлениям, не наступил полдень — ибо часы давно остановились. Иногда я спотыкался о металлические предметы — вырванные с корнем деревья, птицы всех размеров, огромный зеленый медведь давно уже вымершего вида. Все это было живым, когда падало сверху.

Наконец я обнаружил разрыв в стене — широкий плоский карниз с относительно пологим склоном за ним. Но этот выступ находился на высоте шестидесяти футов. Я пытался добраться до него, съезжал назад и штурмовал склон снова и снова, пока руки не начали кровоточить. Тогда я бросил эти попытки и пошел дальше, полубезумный от усталости и отчаяния.

Вскоре я наткнулся на город летающих огоньков — должно быть, это был их город, чем иным это могло быть? Тонкие черные башни были расставлены по красному песку, каждую увенчивал огромный гриб оранжевого пламени. Присев на корточки под нависающей скалой, я попытался собраться с мыслями. По-видимому, летающие огни днем не были активны — но я с тошнотворным страхом думал о приближающейся ночи.

По моим оценкам, я отошел миль на пятнадцать от реки и должен был находиться где-то у восточной стены кратера, так что примерно половина скалистой степы была еще впереди. Чтобы продолжить ее осмотр, пришлось бы пройти город огней, но я не осмеливался в него войти и отошел от края кратера, чтобы обойти город. Я пытался не терять из виду эти высокие огни, но каким-то образом все равно их потерял. Свернул влево — но увидел лишь плоский красный песок под нависающим зеленым полумраком.

Я брел не зная куда, все дальше и дальше, пока песок и воздух не стали ярче. Наступили сумерки, плавающие огни пришли в движение. Предыдущей ночью они перемещались по прямым линиям, высоко и быстро, теперь же летали низко, медленно и неуверенно. Я знал, что они заняты поиском и знал, кого они ищут — меня!

Я вырыл в песке неглубокую канавку и залег в нее, дрожа. Туманные точки света приближались и пролетали дальше. Потом одна остановилась прямо надо мной и стала опускаться, ее бледное тело явно увеличивалось. Парализованный ужасом, я мог только ждать. Она опускалась все ниже и ниже, пока я не смог наконец разглядеть ее. Это был кристаллический объект, диаметром футов в десять — двенадцать, имевший сложную структуру, по типу снежинки, с голубой шестилучевой звездой внутри. Звезду пронзала вертикальная призма, в которой пульсировал голубой огонь, исходивший от лучей звезды, а из граней выходили наружу нити яркого алого света. Это не было ни животным, ни растением, ни даже машиной, но оно было живым — живой сгусток света!

Внезапно оно упало прямо на меня. Рефлекторным, паническим движением я выхватил автоматический пистолет и выстрелил три раза, но пули отскочили от сверкающих граней и с визгом улетели в туман. Существо из света по-прежнему висело надо мной, нити красного огня опустились вниз. Они касались меня, явно исследуя, я бы мог даже назвать их прикосновения ласкающими, если бы не испытывал такого ужаса. Затем они обвились вокруг меня — я почувствовал, что теряю вес — и подняли к хрустальной призме, ее след ты можешь увидеть у меня на груди. Это прикосновение ошеломило ослепляющей болью, все мое тело выгнулось, словно от жестокого электрического удара. Как в тумане, я сознавал, что объект поднимается вместе со мной, ощущал, что и другие существа роятся поблизости — и потерял сознание.

Когда я очнулся, то почувствовал, что свободно плаваю в ярком оранжевом облаке и на мгновение ощутил эйфорию от того, что не было тяжести, не было одуряющей усталости. Но тут же я обнаружил, что не могу сдвинуться с места, не могу даже перевернуться. Я тянулся руками во все стороны, лягался и изворачивался, но не мог ни поменять положение, ни дотянуться до какого-либо твердого предмета, беспомощный, как перевернутая на спину черепаха.

Мое тело все еще было одето. Моя фляжка висела — ши плавала — у плеча. Мой пистолет был в кармане куртки — твердый, хотя и невесомый. Казалось, прошло всего несколько мгновений, но каким-то образом я знал, что прошло уже много дней.

Когда я изворачивался, пытаясь сдвинуться с места, то ощутил какое-то онемевшее уплотнение в боку. Рывком распахнув рубашку, я обнаружил там шрам, уже почти заживший — эти существа залезали внутрь меня, исследуя мое тело, подобно тому, как я исследовал их мир. Ощупывая себя дальше, я коснулся омертвевшей гранулированной кожи на груди там, где ее коснулась призма, оставив шестигранный отпечаток — и опять потерял сознание. Всему есть предел, даже ужасу, и, должно быть, я перешел какой-то порог эмоционального реагирования, потому что очнулся в состоянии полной отрешенности. Мне все стало безразлично.