Рождение новой республики - [70]

Он знал, что его преимущество будет потеряно, если он не сможет, немедля, одержать решающую победу. Он, должно быть, надеялся, что его превосходящая сила могла сокрушить Уоррингтона полностью.

Во всяком случае, он вышел из шлюза, с армией в сто сорок тысяч человек, оставив меньше десяти тысяч защищать город. Это было бы безумием для Уоррингтона — атаковать такую армию. Но это и не входило в его план. После короткой перестрелки наш командующий обратился в притворное бегство, побросав орудия, чтобы обмануть армию Металлов. Солнце, к тому времени, было только сорок восемь часов высотой. Гумбольдт знал, что для Уоррингтона слишком поздно бежать в Теофил. Он думал, что ему удалось заманить своего старого противника в ловушку, чтобы заморозить его ночью. Его уверенность была столь велика, что, когда Уоррингтон изобразил готовность сразиться в двадцати милях к югу от города, Гумбольдт послал ему предложение о капитуляции, выраженное в таких оскорбительных словах, что, когда солдаты узнали об этом, Уоррингтон едва не утратил контроль над своей армией; все рвались в бой, не желая играть с землянами в кошки-мышки.

Уоррингтон потребовал время, чтобы рассмотреть предложение. В то время как наступление Гумбольдта, таким образом, было отсрочено, приблизительно сорок тысяч солдат Уоррингтона отступили в сторону гор, а потом окольным путем отправился назад к Новому Бостону. Когда Гумбольдт, разозлившись на задержку, двинулся снова, оставшиеся войска быстро отступили и, оставив позади равнину, укрепились в холмах. Гумбольдт потерял несколько тысяч человек на горных склонах от ударов с флангов. Двенадцать часов спустя, когда он окружил холм, он обнаружил, что его защитники бежали, бросив тяжелые дезинтеграторы, которые сожгли много солдат Металлов.

Теперь его разведчики увидели, что повстанцы строят укрепления на соседнем холме. В разведчиков стреляли, когда те попытались приблизиться. Но тот последний холм — хотя Гумбольдт не знал этого — защищали всего двести бойцов, которые были снабжены космическими скафандрами. Их цель состояла в том, чтобы имитировать кипучую деятельность и держать землян вдали от города, любой ценой. Уоррингтон, с основной частью войск, уже был между Гумбольдтом и Новым Бостоном.

Тем временем Дженкинс достиг тайного лагеря нашего флота с самым важным сообщением всей войны. Он принес нам приказы от Уоррингтона для заключительной операции военного флота в большой кампании. Мы поднялись и отправились непосредственно в город — два поврежденных судна были отремонтированы, в то время как мы были на грунте. Мы прилунились снова, приблизительно в одной миле от стен, и выгрузили Лафоллетта и его людей. Они должны были помочь Уоррингтону, в то время как мы бомбардировали город сверху.

Но те из нас, кто ожидал волнующего приключения и подвигов, были разочарованы. У сил Уоррингтона и Лафоллетта, сомкнувших железное кольцо у стен, был самый огромный аргумент — само их присутствие. А наши военные корабли, возможно, скоро стерли бы город с лика Луны. Все было запланировано, чтобы продемонстрировать силу.

Офицер отправился предложить окруженному Уоррингтоном городу почетную капитуляцию. Батареи дезинтеграторов проделали пару эффектных дыр в стенах, а корабли устроили фейерверк атомных вихрей, но не ради разрушения, а больше для острастки. Когда войска Лафоллетта и Уоррингтона, бесконечными рядами белых мундиров, двинулись вперед беглым шагом, постреливая из дезинтеграторов, храбрость защитников куда-то испарилась, и белые флаги на вершинах блестящих башен сигнализировали сдачу.

Офицер оккупантов хотел сдаться Лафоллетту, и скоро наш друг с Земли отвечал за город. Воздушные шлюзы были открыты сразу, и войска, которые вошли в город, принялись за работу, чтобы помочь гражданам возместить убытки, причиненные стенам и крыше.

Барабаны бромидов и хлоридов бария были выгружены с кораблей флота, и стену быстренько покрасили. Прошло почти двадцать четыре часа с момента сдачи города. Десять часов спустя пробоины в стенах были заделаны, и покраска завершена. Работа была едва закончена, когда явился Гумбольдт. До последнего момента он не подозревал, что попал в ловушку. Он бросил кампанию и возвратился в город, чтобы занять квартиры, уверенный, что холод прикончит Уоррингтона и его людей, которые, как он думал, заняли оборону к югу от города. Его удивление, должно быть, было велико, когда он видел флаг Лунной Корпорации над городом; и еще больше, когда Уоррингтон послал ему учтивое предложение сложить оружие.

Он, в свою очередь, потребовал сдачи Нового Бостона. Когда его предложение встретило вежливый отказ, он выстроил свои полки в стройные, аккуратные ряды, в то время как его громыхающие тракторы и танки подтянули тысячи дезинтеграторов на вершину Холма Метеора и на другие высоты вне стеклянных стен. Наконец, его войска пошли в атаку, в то время как дезинтеграторы обрушили шторм огня на стены. Тысяча сияющих лучей ударила в стены — и ничего не случилось.

Новая броня оправдала себя. Психологическая атака Гумбольдта превратилась в глупый фарс, когда он обнаружил, что ни огромные батареи, ни ручное оружие его солдат не действовали на стены города. И он, конечно, был полностью во власти оружия, установленного на стенах. Тем не менее он тянул с решением, кипя от гнева, пока солнце не коснулось горизонта и не заклубился первый легкий снежок. Быстрое охлаждение воздуха охладило и самого генерала армии Металлов.