Рождение новой республики - [68]

Корабли заняли предстартовые позиции в своих колыбелях. Я попрощался с отцом, матерью и Валенсией, моей сестрой, которая потом пошла на борт другого корабля попрощаться с её преданным капитаном Томом. Обнимая стареющего отца, целуя гладкую щеку матери, держа гибкое теплое тело Лероды в объятиях, я остро осознавал опасность этого похода. Я попытался избавиться от мрачного предчувствия, что никогда не вернусь в дом моего детства, к тем, кто ждет меня там.

Ударили в медный гонг, и я должен был оставить родных и занять свое место на борту, согласно штатному расписанию. Несколько минут спустя мы дрейфовали на юг, над высокими горами Луны.

Шесть часов спустя мы увидели армию Уоррингтона, идущую длинными белыми колоннами из Теофила на Новый Бостон. Наши корабли зависли низко над поверхностью, держались в тылу, чтобы враг мог бы узнать о них только в последний момент.

Сорок восемь часов спустя мы были в пределах видимости Нового Бостона, возле вершины Холма Метеора. Город сверкал, точно лист стекла в оправе кратера. Он был веселым и ярким, с лесом блестящих башен и куполов, с яркими флажками Металлов, трепещущими на них. Здания космодрома казались заброшенными. Флот Фон Торена не был расквартирован там. Наши собственные двадцать судов висели готовые к бою, позади Холма Метеора, в то время как Уоррингтон развернул свои войска у стен и развернул орудия в положение, как будто он намеревался штурмовать город. Вскоре наши телескопы засекли рой белых точек в небе цвета индиго, быстро увеличивающихся. Фон Торен, очевидно, пережидал в космосе. Теперь он снижался, чтобы напасть. Кораблей у врага было пятьдесят шесть — почти по три на каждый наш.

Доэн стремительно выстроил суда в боевой порядок. Он выбрал необычное формирование — четырнадцать из двадцати судов заняли места в углах воображаемого куба, и в центре каждой грани. Шесть кораблей, включая адмиральскую «Комету» оставались внутри куба. В этом построении наши лучевые экраны предложили бы максимальную защиту, и корабли располагались достаточно далеко друг от друга, чтобы попасть под собственные лучи и снаряды.

Вражеский флот снижался, нацелившись на ряды Уоррингтона, проигнорировав нас. Я предполагаю, что адмирал Металлов просто пренебрег стайкой «самодельных космолетов» с «неотесанными шахтерами» в качестве команды. Пока флот спускался, тонкие лучи и мерцающие атомные вихри обрушились на войска Уоррингтона. Такой огонь космических кораблей, однако, оказался не очень эффективным. Войска на поверхности имели лучевые экраны и использовали естественные укрытия в диких лунных холмах.

Доэн отдал приказ, наш флот поднялся из-за скал и пошел в атаку. Никто не обращал на нас внимания, пока мы не оказались на расстоянии приблизительно пяти миль от врага, чуть ниже и немного в стороне. Тогда корабли в вершинах нашего куба по приказу Доэна дали залп из всех орудий. Три корабля противника рухнули, пылая, на скалы. Остальные приостановили атаку на Уоррингтона и начали строиться в боевой порядок.

Мы продолжали стремительно подниматься, и одиннадцать наших судов вели непрерывный огонь. Ярко-желтые силовые щиты образовали грани. Еще два вражеских корабля превратились в металлолом на скалистой поверхности матушки Луны.

Вражеские корабли построились выше нас, в форме огромной чаши. И эта чаша стала опускаться на нас, пока ее обод не стал вровень с нами. До того земляне лишь эпизодически постреливали, но теперь огонь обрушился на нас со всех сторон. Вокруг бушевал шквал лучей, град атомных вихрей стучал в лучевые экраны. А еще были атомные снаряды — невидимые и смертоносные. Для защиты у нас были лучевые экраны, которые при нашем построении выгодно соединялись в гигантские щиты, превращая наш строй в летающую крепость. Туманно-желтые стены вибрации, они защищают от луча, разрушают вихри, и обычно разрывают взрывчатые снаряды. Но иногда в экранах возникали отверстия; и конечно у врагов были собственные лучевые экраны. Неуклонно чаша, сформированная из серебряных судов, опускалась на нас, блестя в солнечном свете и мерцая смертоносными лучами, пока это не стало походить на украшенную драгоценными камнями мантию гибели. И суда, которые сформировали оправу, медленно соединялись ниже нас, так, что мы скоро оказались бы заключены в сферу губительного огня.

Со всех сторон на нас обрушивался огонь врага. Только наше построение спасало нас. Если бы оно было сломано, нас перебили бы как мух. Но в кубическом строю мы были почти неуязвимы. Исследование Доэном трехмерной тактики дало отличный результат.

Небольшие группы кораблей противника внезапно начали отделяться от главного формирования, стремительно атакуя, чтобы разбить наше построение. Один из них, падая подобно метеору сверху, прорвался внутрь куба. Он мчался прямо на «Комету». Наш флагман выпустил атомный вихрь — огромный шар синего пламени подобного роскошному, сверкающему сапфиру. Я видел, что мы не промахнулись. Был потрясающий взрыв синего огня, сменившегося красным. Вражеское судно падало — курящаяся масса раздавленного, искривленного металла. В то же самое время внезапная вспышка желтого света полыхнула в одном из верхних углов нашего строя — один из наших кораблей нарвался на снаряд. Половина одной из стен нашего куба погасла.