Рождение музыканта - [24]
Сели на колокольне Николка с Васькой, таращат зенки во все стороны: как бы какой Палиён оборотнем не прошмыгнул.
Народу дела было по горло. Мужики городили завалы, чтоб не проник злодей к лесному их жительству. Наточили топоры. Наново отпустили косы.
– Что еще прикажешь, кавалер?
Бабы и девки с ночи выходили в поля, жали остаточный хлеб.
Отец Иван с серпом шел вместе с ними.
– Эх, торопился-недоторопился хлебушко! Да уж какой ни есть – не злодеям оставлять!..
На гумнах без передышки молотили. Груженные зерном подводы одна за другой выезжали на Рославль, подальше от незваных гостей.
А времени оставалось считанные часы. Люди, проходя мимо колокольни, закидывали головы:
– Эй, Петрович!
Высунется вместо Петровича Николка:
– Чего?
– Не видать?
– Нетути!
Хотел было прокричать Николка, что за Десной зарево встало, да ведь дальнее зарево, такое дальнее, что в тех местах Николка сроду не бывал. Уселся поудобнее и уставился на зарево. Чуть дрожа, оно медленно поднималось ввысь. Посмотрел в другую сторону: никак опять? И впрямь припекает небо с другого края. Это, пожалуй, малость поближе.
– Васька, беги, кличь мужиков!
Мужики всходили на колокольню, смотрели, прикидывали, потом строго наказывали караульным:
– Глядите, пострелы, в оба: теперь уж скоро!..
На смену летнему зною ввечеру тянуло осенним холодком. На Ельню надвинулась мохнатая туча. Кто-то гнал по дорогам несметное стадо, и пыль, сбитая со всех дорог, закрыла шапкой-невидимкой полнеба.
– Теперь, мужики, пришел, теперь объявился, теперь встречай!..
И, не отрываясь, смотрели с колокольни в сторону Ельни. До Новоспасского оставалось ровно двадцать верст.
Осенние сумерки укрыли Ельню раньше, чем успели войти в нее передовые разъезды дивизии генерала Домбровского. Полки стали лагерем на ночевку перед смоленской заставой, не рискуя вступить до света в неизвестный город. Но напрасно скакали на рассвете по ельнинским улицам конные разъезды, напрасно шли авангарды с ружьями наизготовку. Только новые тучи пыли поднимались вверх. Можно было заходить в любой дом, сбивать прикладом замки, рыться во всех кладовых, клетях и закутах. Из погребов вытащили немногих стариков да старух. Но – вот так страна! – во всем городе не было ничего съестного! В Ельне не оказалось ни коров, ни свиней, ни единого барашка для сочного жиго́! Только счастливцам достались курицы, потерявшие голову от бездомья.
После короткой дневки дивизия Домбровского продолжала путь, свернув на Вязьму. В Ельне остались команды, которые должны были превратить ее в придорожную крепость. Солдаты растаскивали по бревнышку пустые амбары, рубили сады, насыпали земляные валы и городили поперек улиц палисады. У палисадов стали, перекликаясь, часовые:
– Кто идет?..
Никого. Все та же тишина. А ночью еще ближе к палисадам подкрадываются леса. Все чаще и чаще перекликаются ночные караулы, отгоняя страхи собственным голосом:
– Кто идет?..
Отшелестят ночные шорохи, отступят леса, прогонит солнце ночные страхи, храбрей перекликаются у палисадов часовые:
– Кто идет?..
Никого. Не идут и не едут в Ельню русские поселяне. Не скрипят подводы, груженные золотистым зерном. Не мычат, идя на убой, гурты скота. Идут через Ельню только новые разноплеменные полки, усталые от маршей. Солдаты, закусывая на ходу последним сухарем, уже теряли надежду на добычу, на раздольную жизнь.
– Как зовут эту чортову дыру?
– Ельния, мой лейтенант!
– Сам сатана выдумал ее на страх преисподней!
И лейтенант, тоже злой, как сатана, выводил свою роту на Вяземский тракт.
Глава четвертая
В Новоспасском ждали гостей каждый день. Ждали, что пойдут они к хлебам скопом, а гости не шли. Сидели в Ельне за палисадами, как запечные тараканы, да шарили в ближних деревнях.
– Ай боятся?
– А страху и прибавить можно! – говорил Егор Векшин. – Он тогда хорохорится, когда с пушками идет. Он на дорогах от численности храбрится. На дорогах нам его до времени не бить. На дорогах его наше войско побьет. А мы его в лесах да в деревнях страхом возьмем. Ежели солдат забоится, он уже сам себе смерти просит. А пойти – они пойдут. Небось, брюхо дорогу к хлебу знает!..
А тут принес новости в Новоспасское прохожий человек, кузнец из Клочкова.
– Наскакали к нам конные, – рассказывал кузнец, – с сотню будет. Первое дело пошли по домам да по амбарам шарить. Только эти дотошливые оказались. Куда ни придут, железом в землю тычут, додумались, значит. Все, что в ямах нашли, вынесли, да опять недовольны: мало! Тиранить стали: показывай, мол, где еще спрятано! Ну, потрудились, отъехали прочь. А которые ночевать остались…
– Неужели тех упустили?!
– Кто ж их упустит? К утру в головешки обернулись. От домов наших, правда, тоже одна зола осталась…
– Не приходило им, значит, в ум, что станете дома жечь?
Отблагодарил кузнец новоспасских хозяев за тепло, за ласку и ушел в лес.
А на новоспасскую колокольню пошел новый приказ:
– Вы, пострелы, глядите: если басурман густо пойдет, в большой колокол ударьте, чтоб народ успел в засеку уйти; а если малой горсткой – в малые позвоните, вот этак, – отец Иван сам перебрал на колокольцах. – Народ опять смекнет, как их взять. А ты, Петрович, построже наблюдай. За всю колокольную роту ты в ответе!
Роман «Ты взойдешь, моя заря!» посвящен зрелым годам, жизни и творчеству великого русского композитора Михаила Глинки.
Книга А.Новикова «Впереди идущие» – красочная многоплановая картина жизни и борьбы передовых людей России в 40-х годах XIX века. Автор вводит читателя в скромную квартиру В.Г.Белинского, знакомит с А.И.Герценом. Один за другим возникают на страницах книги молодые писатели: Н.А.Некрасов, Ф.М.Достоевский, И.С.Тургенев, И.А.Гончаров, М.Е.Салтыков-Щедрин. Особенно зримо показана в романе великая роль Белинского – идейного вдохновителя молодых писателей гоголевской школы. Действие романа развертывается в Петербурге и в Москве, в русской провинции, в Париже и Италии.
Имя писателя Алексея Новикова знакомо читателям по романам: «Рождение музыканта» (1950), «Ты взойдешь, моя заря!» (1953), «О душах живых и мертвых» (1957, 2-е изд. 1959). В этих книгах, выпущенных издательством «Советский писатель», автор рассказывает о жизни и творчестве Михаила Глинки, Гоголя, Лермонтова, Белинского, Герцена, Кольцова. В тех же романах писатель обратился к образу Пушкина, к его широким дружеским связям с передовыми деятелями русского искусства.Роман А. Новикова «Последний год» (1960) целиком посвящен Пушкину, последнему периоду его жизни и трагической гибели (1836–1837 годы)
Роман А. Н. Новикова «О душах живых и мертвых» (1957) посвящен истории трагической дуэли и гибели М. Ю. Лермонтова – создателя вольнолюбивой поэзии, стихотворения на смерть Пушкина, факелом скорби и гнева пылающего в веках, автора несравненных поэтических поэм «Демон» и «Мцыри» и великолепной прозы «Героя нашего времени». Одновременно с вольнолюбивой поэзией Лермонтова звучит написанная кровью сердца горькая поэма Гоголя, обличающая мертвые души николаевской России. Присоединяет к Лермонтову и Гоголю негромкий, но чистый голос народный поэт-самородок Алексей Кольцов.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.