Рождение Контролера - [64]
– Как израильтяне, – сказал Куцардис с кривой усмешкой. – Те тоже с террористами не ведут переговоров.
– Израильтяне те же исламисты, – сказал Челубей.
Левченко как знаток Корана сказал веско:
– Ислам гораздо ближе к Библии, чем христианство.
– Восток – дело тонкое, – сказал Челубей со вздохом. – А мы все толстые. Кроме Затопека… Эй, дружище, ты еще жив?
Затопек простонал сквозь стиснутые зубы:
– Рано радуешься, жив…
Левченко крикнул от руля:
– А что там на параллельной дороге?
Челубей изумился:
– Здесь еще есть дороги?
Я помалкивал, пыльное облачко уже заметил пару минут тому, ощущение такое, что параллельно с нами в одну сторону мчатся на большой скорости два грузовика с боевиками…
Дорога то понижалась, то приподнималась, в какой-то момент понеслась, как большая ящерица, почти по гребню, Ингрид вскрикнула, по ту сторону горной гряды два военных грузовика несутся с хорошей крейсерской скоростью, и не по бездорожью, у них дорога даже лучше.
Гряда быстро понижается, через какой-то километр дороги сойдутся, что чревато больше для нас, боевиков в кузовах многовато.
– Левченко, – велел я, – остановись. Может быть, нас не заметили.
– Или не обратят внимания, – сказал Куцардис.
Челубей проворчал:
– А чего бы им не поразвлечься по дороге?.. Они здесь власть. И полиция, и судьи.
– Да и палачи, – слабо простонал Затопек. – Хотя кто знает, что хуже, когда режут или когда вот так везут…
Челубей взял штурмовую винтовку, Куцардис положил на колени снайперскую.
Разделяющий нас гребень постепенно понижается, уже видно верх обоих идущих параллельным курсом грузовиков, в кузовах люди как будто впервые заметили нас, в руках появились вскинутые над головой автоматы, кто-то дал длинную очередь в воздух.
– Может быть, – предположила Ингрид со слабой надеждой, – это приветствие?
– Не совсем, – ответил Куцардис. – Я таких ребят встречал не раз. Левченко, дави на газ!
Левченко взглянул на меня, я промолчал, и он рывком бросил машину вперед.
В первом грузовике в кузове один начал поворачивать в нашу сторону пулемет. Еще один поднялся с длинной трубой ракеты «земля – земля», но грузовик качнуло, и он рухнул на своих соратников.
Грузовик остановился, иначе выстрел будет в небо, если не в кабину, видно, как боевики размахивают оружием, кто-то стреляет в нашу сторону, несмотря на расстояние, точно не профессиональные военные, а всякий сброд с оружием.
Боевик с лаунчером встал, расставив ноги, начал ловить нас в крестик прицела.
Я моментально рассчитал скорость движения нашего «хамми», направление и скорость полета ракеты, ее маневренность, заорал:
– Жми по полной!.. А перед поворотом по тормозам!..
Ингрид вскрикнула:
– Ты с ума сошел…
Левченко, сцепив зубы, выполнил мой указ, игнорируя крики Ингрид, что женщины понимают, а когда ударил по тормозам, мимо оконного стекла пронеслась ракета, едва не попортив обшивку, и тут же саданулась в каменную стену гряды.
Взрыв качнул нас, горячая волна ударила в лицо. Я прокричал:
– Жми!.. Должен успеть вон до того гребня!
Ингрид молчала, только выставляет ствол автомата в сторону опасности, а Левченко моментально разогнал «хамми» по этой проклятой дороге, как они только ездят…
Я видел, как ракетчик приложил к плечу лаунчер, через мгновение оттуда вырвалась вторая вспышка огня и понеслась к нам.
– За гребнем, – прокричал я, – тормози!
Через пару секунд автомобиль остановился так резко, как можно только на таких дорогах, на асфальте тащило бы еще пару десятков метров.
По ту сторону гребня раздался взрыв, на головы посыпались мелкие камешки.
– Теперь гони, – велел я. – Больше нас из лаунчера не достать…
Левченко, поглядывая на меня уважительно и полностью игнорируя Ингрид, она все-таки только капитан, да еще женщина, что еще ниже капитана, сдвинул автомобиль с места и погнал достаточно быстро, но не настолько, чтобы это выглядело как бегство.
Я подумал с раскаянием, что парень слишком уж верит в меня, я же доктор не военных наук, но как хорошо, что есть люди, так беззаветно верящие в науку!
Затопек сказал недовольно:
– Да что же это такое… Как будто знают, что у меня пуля в плече, а без меня вас голыми руками бери!
– Даже без перчаток, – согласился Куцардис. – Профессор, это не случайность?
– Не похоже, – согласился я.
– Неужели у кого-то целая область на поводке?
– Это необязательно, – сказал я. – Достаточно сообщить всем, что некие белые наемники уже не наши, и кто перебьет их и заснимет на видео их тела… а лучше их казнь, получит, к примеру, миллион долларов.
Челубей задумался и начал загибать пальцы, Затопек сказал подозрительно:
– Ты мою долю не уменьшай!
Челубей сказал со вздохом:
– Все равно получается мало… Вот если миллион дали за тебя, я сразу такого засранца за борт. А за одного только профессора должны заплатить миллионов пять!
Куцардис вздохнул.
– Значит, о нас знают больше, чем хотелось бы.
– Похоже, – согласился я. – Видимо, настоящий хозяин приглядывал за лабораторией дистанционно с помощью видеокамер… Но после того как фляга с вирусом была вручена посыльному и тот взлетел на вертолете, я думал, следить будет только за драгоценной посылкой…
Трое отважных решили во что бы то ни стало дойти до края земли, не страшась смертельных опасностей, уготованных им на каждом шагу. Пусть трепещут их враги, коварные колдуны и злобная нечисть, готовясь к встрече с Троими из Леса! Скажете, знакомый сюжет?Нет и еще раз НЕТ! Ведь `Трое из Леса` — это культовая книга в российской фантастике, своего рода визитная карточка Юрия Никитина, одного из самых популярных и самобытных писателей.
Мрак — оборотень и победитель богов — по случайности и незнанию стирает в Книге Бытия запись о своей кончине. Теперь его мечта — отсидеться в укромном уголке и придумать, как жить дальше. Поэтому он с радостью принимает предложение поменяться ролями с правителем маленькой сонной Барбуссии, надеясь провести две беззаботные недели во дворце. Однако судьба начинает свои пляски уже на его пороге. Покушения, тяжбы придворных, пустая казна, пограничные конфликты — вот от чего, оказывается, сбежал барбусийский тцар и вот что, как тяжело груженная телега, наезжает на хрупкую мечту Мрака.
Мрак, могучий варвар из дикого Леса, не знает равных в бюро, а кроме того, он умеет оборачиваться волком, как и легендарные невры, о которых писал Геродот. А еще он, как никто другой, умеет быть преданным и хранить любовь, ради которой он даже не страшится отправиться в подземное царство на верную погибель.
Они вышли из дремучего Леса, но слава о них уже гремит по всей Земле. Мрак, Олег и Таргитай спасли мир, а теперь по праву сильных претендуют на власть над ним. И у них есть шанс получить желаемое — ведь сам Создатель, бессмертный Род, собирает все свои творения в Долине Битвы Волхвов, чтобы выбрать того, кто будет править миром, и вручить ему Перо Власти...
Волхв Олег в отшельничестве постигает в лесу Истину. Но жестокий набег дикого племени заставляет Олега взять в руки оружие и вернуться в мир зла и насилия. Он должен привести на княжение отважного Рюрика, и в этом ему поможет странная, загадочная женщина Гульча.
Трое дикарей-невров, вышедших из дремучего Леса, сражаются со всем миром за счастье и Правду. Они уничтожили державу киммеров, но теперь знают — не каганы, вожди, цари и короли правят миром. А управляют миром маги, колдуны, волхвы, для которых цари и императоры — лишь инструменты. И теперь Трое из Леса идут на новую битву, в новом мире — мире Песков, куда перенес их ковер-самолет.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Девяносто девять процентов населения мыслями и чувствами еще в ХХ веке, потому к таким, как Владимир Лавронов, зачастую относятся со сдержанной враждебностью… И это в лучшем случае. Неудивительно, что и в собственной стране Лавронову приходится жить, как на густо заминированной территории: смотри под ноги и по сторонам, следи за тем, что говоришь, врага уничтожай быстро и безжалостно, с побочными потерями не считайся, ведь этих двуногих на планете – восемь миллиардов…
Владимир Лавронов, доктор наук, со скальпелем в одной руке и пистолетом в другой, действует в мире завтрашних идей, хай-тека, биотехнологий, в стремительном ритме современной жизни с ее идеалами, близостью бессмертия, сингулярности, сетевыми и религиозными войнами, локальными конфликтами и мятежами… и постоянно сталкивается с новыми вызовами глобальных рисков, какие просто не могли существовать раньше.Обреченный на смерть неизлечимой нейродистрофией, он решается на рискованнейшую операцию. Но никто, кроме нас, читателей, не ожидал, что результат получится неожиданным.