Рождение гигантов - [43]

Ким и сам после посадки вытер пот со лба, но это, возможно, стало у него уже автоматическим жестом, ничего особенного в нем не было, если не считать… того, что на этот раз у него действительно по заросшим редкой, азиатской щетиной щекам пробились влажные дорожки из-под шлема.

Встречать их никто не пришел, но в этом они и не нуждались, Ким чувствовал себя тут как рыба в воде. Он скинул свою полетную куртку, которая для июля смотрелась немного не по сезону, сдвинул шлем на затылок и двинулся твердым шагом, жестом приказав загребному обиходить машину и присоединяться к ним, в сторону памятного Ростику здания.

Тут стоял кавардак и народу было больше, чем Ростику хотелось бы. Кто-то шуровал на кухне, рассыпая звон воды о дно немалых, кажется, кастрюль, кто-то скреб столы чем-то, напоминающим жесткие щетки, какими чистят коней, еще двое бакумурских женщин драили полы нормальными швабрами с тряпками, которые, как у всех уборщиц всей России, даже на Земле, оставляли больше разводов, чем, собственнно, омывали каменные плиты.

Ким уселся у окна, где они когда-то и сами привычно рассаживались во время трапезы, как Рост помнил, и потребовал еды. К ним вышла пухленькая женщина с повязкой на одном глазу, окинула их пылающим, как бывает только у одноглазых, орлиным взором, произнесла:

– Ага, нашим запасам грозит беда, Ким прилетел, – и добавила на одном дыхании, – сейчас подадут.

– Марьевна, ты бы еще послала кого-нибудь за начальством, нам недосуг ждать, пока они сами к нам подвалят.

– А чего за ними посылать? – резонно возразила тетка. – Они же видели, как вы прилетели, догадались, что… – она смерила Ростика пытливо, – не в одиночку прилетел, вот и появятся.

– А если они не поняли, что это Ким? – с заметной робостью, так мало ей присущей в обычном положении, спросила Лада.

– Все они знают, так что посылать никого не буду, у нас каждая пара рук на счету, нам через полчаса уже надо рыбакам второй обед нести.

– Второй обед, – ворчал Ким, когда тетка ушла и к их столу подсел загребной бакумур, как показалось Ростику, совершенно незнакомый. – Нет, каковы, а?

Но тетка оказалась права. Не успели они как следует отведать душистой, пахнущей удивительно по-домашнему жареной рыбки, которая, как Росту показалось, несмотря на нелюбезный тон и вид одноглазой поварихи, была только-только пожарена, в помещение ввалился Пестель. За ним выступал… Кажется, это тоже были знакомые ребята, но уже за это Ростик не поручился бы. Плохо у него с памятью стало, это следовало признать и не особенно рыпаться.

А когда разговор еще толком и не начался, пришел, как всегда осторожно переступая, словно по льду, Казаринов. С ним была девушка явно цыганского вида, чьи очень длинные и, наверное, красивые волосы были убраны под плотную, чуть не из брезентухи, косынку. От этого вид у нее был немного пиратский, к тому же она чуть не села на кобуру с изрядно большим пистолетом, который со вздохом отстегнула и положила на стол. По тому, как она обращалась с оружием, стало видно, что это она умела.

Ростик на мгновение пожалел, что с ним не было Ромки, вот он-то всех этих молодых ребят знал наизусть и про каждого умел рассказать достаточно, чтобы сделать правильные выводы. Впрочем, и Ким, кажется, эту компанию знал предостаточно, вот только он стал каким-то… отчужденным, по всему было понятно, что теперь его не очень-то и спросишь.

– Ты всех позвала? – спросил Казаринов свою цыганскую помощницу вполголоса, когда они еще только подходили к выбранному Кимом столу.

– Послала кое-кого, – хмуро отозвалась девица. Ростика она разглядывала почему-то очень зло и недоверчиво, он прямо чувствовал ее неизвестно отчего взявшееся недружелюбие.

– Ладно, – проговорил Пестель, который ходил на кухню, чтобы выпросить у одноглазой несколько кружек киселя.

– Кисель не люблю, – выговорила Лада с набитым ртом, хотя и на заводе неплохо подзарядилась, – нет ли чего еще?

– Ты такого не пробовала, уверяю тебя, – почти со счастливым видом Пестель уселся на боковую лавочку, вытянул свои безразмерные ноги и осмотрел Ростика от сапог до макушки все с тем же счастливым видом. – У нас тут вдруг крыжовник одичал, целые защитные полосы из него вымахали, чуть не выше человеческого роста.

– Жорка, – проникновенно проговорил Ким, – давай без ботанических экскурсов.

– А ты все молодеешь, – решил «без ботаники» продолжить разговор Пестель, обращаясь к Ростику. – И как тебе удается?

– Да, – подтвердила девушка в косынке, – прямо не по дням, а по часам.

Роста эта бесцеремонность покоробила.

– Вы-то откуда знаете? Мы же не знакомы…

– Настя Вирсавина, – познакомил их Пестель. – Прошу любить… и так далее.

– Кого любить, – искоса посмотрела и правильно прочитала его реакцию Лада, – он сам выберет. – Она вздохнула, тряхнула короткими волосами. – С этим у него строго.

– А я слышала – наоборот, – едва слышно проговорила Настя, – распутство как образ жизни… Или что-то в этом роде.

Рост взгрустнул, он понял, что столкнулся если не с феминисткой, то уж явно с моралисткой. И его многочисленные любовные похождения, в которых он и виноват-то не был, – хотя, конечно, был, но косвенно, – сделали его позиции в глазах этой девицы куда как слабыми. Хотя, разумеется, можно было обойтись и без нее. Вернее – следовало обойтись, тратить на нее энергию ему не хотелось.