Рождение - [24]
Одновременно высматривая фигуру погонщика, неужто свалился в этой безумной скачке, но нет, что-то неясное мелькнуло в центре бронированной спины твари. Автоматически применив "Истинное зрение" Теодор поморщился от кольнувшей боли в пальцах. Черт! Забыл про магов. Перейдя на "Аурное зрение" огляделся, вокруг буйствовала невидимая простому глазу стихия, Слишком быстрое перемещение конструкта, являющегося магическим якорем, сместило фокус сил великого круга. Монолитная ранее стена энергий, дрогнула, потеряла стабильность, поплыла искажениями. И теперь защита Цитадели тянулась на помощь своему питомцу. Черный, с бьющими внутри молниями, язык силы, вытягивался в сторону твари, пытался пробиться, рвался и снова восстанавливался. Надо быстрее кончать с тварью, если ей будет помогать магия Короля Мертвых...
Раздавшийся вой заставил его вздрогнуть, крутившийся волчком вокруг твари конструкт отрубил несколько щупалец. Но допустил ошибку и был схвачен за ногу, потерял свою подвижность и теперь словно ветряная мельница наносил удары, пытаясь высвободиться.
Есть! Среди броневых пластин на спине твари, мелькнула смазанная тень, налилась объемом, явив погонщика, который замер в полусогнутом положении, словно раздумывая. И рванул в сторону конструкта, легко, невесомо перепрыгивая с одного щупальца на другое, не обращая внимания на их движение.
- Цель погонщик, - прокричал Теодор, разряжая арбалет. Бойцы поддержали своего командира дружным залпом. На ходу, не останавливаясь, не смотря, погонщик с ленивой грацией увернулся от арбалетных болтов. На мгновение повернувшись в сторону Теодора, резко ударил ладонью левой рукой по бицепсу правой. В смотровой щели шлема, багровым полыхнуло пламя, с легким звоном оборвалась струна у арбалета, а Теодору захотелось нестерпимо чихнуть. Чихнуть?!!
- Разумник, - ахнул капитан. - Да еще колдовать пытается, гад такой!
- Он меня послал! Разорву суку! - Проревел Дмитро, бросаясь вперед.
- Стоять! - Теодор в прыжке успел схватить первого помощника. - Ты, что сдурел? Смотри...
Хотя все внимание твари было сосредоточенно на конструкте, часть щупалец хаотично било вокруг по земле, создавая мертвую зону.
- Кроме того это же разумник. Ты сам видел, на что он способен и поверь уклоняться от стрел и порча арбалета - еще цветочки. Сам знаешь, что магии разума очень тяжело обучаться, не говоря о том, что мало кто любит её обладателей. Все сильные маги разума наперечет, а этого я не знаю. Но знаю одно, если даже сейчас под давлением магии великого круга он может магичить, хоть и с помощью Цитадели, но...
- Перестраховщик ты кэп.
- Это положительно сказывается на потерях среди моего отряда. Смотри, что творит гадёныш, - кивнул Теодор.
Избегая сыплющихся отовсюду стрел и арбалетных болтов, погонщик скользнул к конструкту. Поднырнул под удар секиры, ухватился за древко и как обезьяна, легко взлетел вверх по руке, перепрыгнул на грудь, одним длинным прыжком очутился на голове. Где быстро стал наносить удары, чем-то зажатым в руке, по центральному глазу конструкта. Посыпались искры. Пошатнувшийся гигант, попытался смахнуть надоедливое насекомое, раздавить. Но щупальца твари, воспользовавшейся тем, что противник отвлекся, обвили его руки, сжимая объятия, лишая возможности нанести удар. Раздался громкий хруст, каменное тело треснуло и начало крошится.
Погонщик добился своего и торжествующе поднял над головой алмаз, величиной с голову взрослого человека, являющийся магическим концентратором и третьим глазом конструкта. Мгновение полюбовавшись им, сунул в рюкзак.
- Он трофеи собирает, **** такая! - бешено взревел Дмитро, вырываясь из рук капитана.
Резко оттолкнувшись, погонщик спрыгнул вниз, секунду спустя на то место где он находился, пришелся слитный удар трех щупалец, дробя в каменную пыль голову конструкта.
Теодор, взглянув аурным зрением, грязно выругался. Поврежденный конструктор не мог стабилизировать магическую энергию на прежнем уровне - Цитадель дотянулась до своего защитника.
Воздух содрогнулся под ужасающим напором, отзываясь мелодичным звоном разбитого, осыпающегося мелкими осколками стекла. Появился расширяющийся вертикальный разрыв, из которого потянуло арктическим холодом. Чудовищная мощь начала стремительно скапливаться в окружающем пространстве. Всё вокруг застыло в ожидании...
В наступившей тишине раздались тяжелые уверенные шаги. Сквозь портал на поле боя ступила высокая фигура в черных доспехах. Длинным плащом струилась за ним Сила, делая его еще выше - заставляя окружающих чувствовать свою слабость и незначительность. Идеально правильные, властные черты, словно созданные изо льда и глаза, в которых плескалась Бездна.
- Ой, мамочки, - послышался испуганный голос лысого двухметрового громилы, покрытого многочисленными шрамами и татуировками.
- Парни, гляньте-ка, кого нелегкая принесла. Сам Король Мертвых лично!
Король Мертвых медленно, неторопливо, с дерущим душу скрипом, вытащил меч из ножен. Поднял его над собой и... с разворота обрушил на конструкт. Как сквозь масло меч прошел каменное тело, разваливая его на две части, рассекая опутавшие его щупальца. Жуткий тоскливый вой раненой твари, заколотившей по земле обрубками, разбрызгивающими едкую кровь, заставил побледнеть даже бывалых игроков.
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.