Рождение чувств - [17]
- Вот здесь, ночной бар, там ресторан, кафе...
- Может зайдём... "пепси" выпьем, или ещё чего?- предложил было Иван, но без особого нажима, явно ожидая, что девушка откажется - он хотел, чтобы никого рядом с ними не было, даже за соседнем столиком, или у стойки бара.
- Не надо. Давай просто походим, как вчера,- полностью оправдала его ожидания Аля.
- Как скажешь, я просто думал, что ты, может, устала и хочешь куда-нибудь зайти.
- Ходили мы с девчонками в этот бар, и в ресторан тоже. Не понравилось мне. Завсегдатаи там алкаши всякие и музыка такая мерзкая, пронзительная, по ушам бьёт.
- А в той стороне что?- Иван указывал на северную окраину города с умыслом, зная, что там озеро и городской пляж.
- Там... там ничего, город кончается и озеро начинается, - не поняла умысла Аля.
- Озеро большое?
- Да, в длину километра два с лишком, и в ширину больше километра. Там рыбное хозяйство есть, "Белый Амур", "Толстолобик" разводят.
- Ну, а искупаться там можно?- вроде бы без особого интереса спросил Иван.
- Да, конечно, там пляж есть, хороший, песчаный...- Алю, наконец, осенило и она подозрительно посмотрела на Ивана.
- Так может если погода хорошая, как-нибудь сходим?- со смиренным видом, потупив взор, предложил Иван.
- Не знаю... может и сходим, а может и нет,- Аля скептически усмехнулась.- Посмотрим на твоё поведение. А сейчас пойдём в парк, посидим... часов до восьми,- по-прежнему прочно держала вожжи в своих ручках девушка.
- Как до восьми!?- с обидой воскликнул Иван.- Ты же обещала, что сегодня погуляем подольше.
- Разве?... А я и забыла совсем,- решила немного поиздеваться Аля.- Ладно, так и быть, но в парке до восьми, а то позже здесь всякая шваль шляется. Лучше там у нас, поближе к дому. Хотя и там тоже... Кстати, а твои родственники на какой улице живут и вообще, откуда ты приехал?- ненавязчиво, но довольно целенаправленно, по-женски, Аля стала вызнавать всё про Ивана.
Тому ничего не оставалось, как назвать и улицу, на которой проживал дядя (про номер дома он благоразумно умолчал), и свой родной посёлок. Когда же Иван поведал, что вырос без отца, даже не знал его, Аля проявила к нему вполне понятное участие. Не стал скрывать, что в армии остался на контрактную, поддавшись на посулы больших денег. Он не утаил и то, что в Чечне воевать совсем не собирался, надеясь перекантоваться все три года в той же части, в которой служил срочную, поднакопить без риска денег, а потом поступить в какой-нибудь платный ВУЗ, чтобы без экзаменов - программу-то школьную почти забыл... Но увы, без риска не получилось - родное государство за просто так денег не платит.
- Расскажи чего-нибудь из своей службы там... Страшно было?- Аля спрашивала без насмешки, в её глазах читалась жалость, на которую способны только те, кто сами перенесли тяжкое испытание.
- Не хочу я Аль... Ты извини, что-то забавное рассказать, так не было ничего такого. А о страхе... Да страшно было. Там ведь всё, даже воздух ненавистью насыщен. И не только в Чечне, в Абхазии конечно не до такой степени, но тоже ненормальная обстановка, расслабляться нельзя. Вспоминать даже неохота. Я не скажу, что там живут сплошь плохие люди, они просто другие, совсем другие. Иностранцы, мне кажется, меньше от нас отличаются, чем кавказцы. Я даже иногда сомневаюсь, что мы с ними столетиями в одной стране жили. Там как другая планета. Там почти все друг дружку ненавидят и объединить их может только какая-то общая ненависть. Те же чеченцы объединились на основе ненависти к нам, но они почти так же ненавидят и дагестанцев и осетин, и грузин. Абхазы объединились на основе ненависти к грузинам, но они не многим меньше ненавидят и нас. Я вчера тебе уже говорил об этом. Я сейчас больше всего рад, что уехал, вырвался оттуда и надеюсь, что больше туда не попаду ни в каком виде.
Аля, видя, что настроение Ивана портится на глазах, положила свою ладошку на его руку и в таком положении они безмолвно посидели на скамейке в тени больших вётел, на одной из периферийных аллей парка, на которые не часто сворачивали прохожие и гуляющие.
- Извини Вань... но это... не знаю, как и спросить тебя... тебе приходилось там ну это...- девушка смущённо замялась.
- Что, убивать,- сообразил Иван.- Приходилось. Там без этого никак, не убьёшь ты, убьют тебя. Когда ночью блокпост, или комендатуру обстреливают, а ты отстреливаешься, там не поймёшь убил или нет, в темноту ведь стреляли. Если и убивали, то духи свои трупы никогда не оставляли. Но несколько раз приходилось и конкретно. Когда меня ранило, мы их в зелёнке обложили, это лес такой небольшой, и я нос к носу с одним нохчей столкнулся. Выстрелили одновременно, он мне очередь по бронежилету и последняя пуля в ногу угодила, ну а я его в голову, наповал. Меня этой очередью отбросило, и в тех местах куда пули саданули через «бронник» так больно было в груди, что я и настоящего ранения сначала не почувствовал, потом уж.
- Так ты, что и ранен там был?- сразу "вычленила" важную для себя информацию Аля.
- Два раза. А что это тебе интересно,- теперь уже Иван спрашивал с подозрительной усмешкой.
Бывший майор спецназа Алексей Сурин и бывший боевик Исмаил живут в Москве: Сурин работает начальником охраны в крупной фирме, Исмаил менеджером в фирме у «московских чеченцев». И никогда бы не свела их судьба, если бы Сурин не был косвенно причастен к гибели семьи Исмаила. Брат погибшей во время «зачистки» жены Исмаила Ваха, тоже бывший боевик, находит Сурина и требует от Исмаила помощи в совершении кровной мести. Исмаил не хочет мстить, но вынужден помогать Вахе. Ваха вынашивает план похищения всей семьи Сурина, отдыхающей на даче.
Тема межнациональных отношений в современных отечественных СМИ и литературе обычно подается либо с «коммунистических», либо с «демократических», либо со «скинхедовских» позиций. Все эти позиции одинаково чужды среднему русскому человеку, обывателю, чье сознание, в отличие от его отцов и дедов уже не воспринимает в качестве «путеводной звезды» борьбу за дело мирового пролетариата, также как и усиленно навязываемые ему пресловутые демократические ценности. Он хочет просто хорошо и спокойно жить, никого не унижая по национальному признаку, но при этом не желает чувствовать себя в своей стране менее комфортно в моральном плане, и быть беднее в материальном наиболее «пассионарных» нацменьшинств.Автор этой книги не претендует на роль носителя истины в последней инстанции.
В Российской Истории армия всегда играла наиважнейшую роль. Потому интересны не только связанные с ней знаковые события, но и ее внешне незаметная внутренняя повседневная жизнь. В сборнике отображены фрагменты армейских будней, как мирного, так и военного времени. Героями повествований являются солдаты и офицеры участники Великой Отечественной и Чеченских войн, курсанты военных училищ, советские военнослужащие и члены их семей, несущие службу в отдаленных гарнизонах. Рассказы написаны как на основе собственного солдатского, курсантского и офицерского опыта автора, а так же того, что он узнал от своих родственников, сослуживцев, знакомых.
Повесть о не случившейся любви. 1975 г., 23-х летний Володя на танцах встретил юную Катю и, что называется, влюбился с первого взгляда. Но, увы, отношения между ними так и не завязались. Виной тому стала разница в возрасте, которая 17-ти летней Кате показалась слишком большой и то, что девушка заранее поставила себе цель: сначала выучиться, а все остальное потом. Жизнь еще дважды их сводит, в 1981 и в 1997 г.г. Кате уже не кажется, что меж ними такая уж большая разница в возрасте, но, как говорится, поезд ушел.
Москва 1997-98 г.г., до и в период дефолта. В романе присутствуют две параллельные линии. Производственная, в которой имеют место и пьянки, и драки, и воровство, и «стукачество», и на выходе вроде бы реальное золото, добываемое из радиодеталей. Вторая линия, это приобщение к миру прекрасного, истинным ценностям – произведениям искусства. Золотой телец, которому поклоняются многие, не есть высшая мировая ценность, таковыми являются творения человеческого гения.
Лев Михайлович Глузман – талантливый советский ученый-оборонщик. Он занимается разработкой сугубо оборонительного оружия – зенитных ракет. В этой связи у него нет сомнений, что его оружие не несет никакой глобальной угрозы человечеству, и тем более его родным. Тем не менее, через полтора десятка лет после смерти Льва Михайловича, созданное им, вроде бы совершенное оружие уничтожает мирных людей, в том числе и его близких.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.