Рождение богов II. Иллюстрированный роман - [15]
Ее память опять затопили болезненные воспоминания. Как легко ошибиться и сделать неверный шаг, который потом будет не исправить. Ее окатило волной холодного отвращения от осознания, как близко в момент отчаяния она подошла к этому краю, когда была рабыней. Что же удержало ее? Осторожность, благоразумие, просто случайность или добрая воля ее бывшего владельца? Тогда это казалось неизбежным и неотвратимым. Ведь судьба и боги постоянно сталкивали ее с тем, кого она боялась вспоминать? И все же судьба развела их… Скорее всего, навсегда. Значит, судьбе можно противостоять? Значит, судьбу можно изменить? Страшные, кощунственные мысли заполнили ее голову. Пандора села на ложе и в отчаянии сдавила пальцами виски.
Снизу раздался какой-то грохот, звон разбившегося горшка и чьи-то крики. Что это? Пандора вскочила, накинула теплый диплакс и поспешно спустилась во двор. Внизу она увидела Фрину. Гетера замерла с каменным лицом, скрестив руки на груди. Перед ней, сверкая глазами, раскрасневшийся и взлохмаченный, стоял юноша в потертом сером гимантии. Он, захлебываясь от возбуждения, лепетал что-то неразборчивое.
— Ну и что? Каким же образом я разорила тебя? Ты разве много мне платил?
— Ты сама посчитай: сандалии из Сикиона — три драхмы! Клади три драхмы. Алебастровый сосуд из Финикии — еще три! Фригийские финики — три горшка. Лук с Кипра — три корзины!
— Но сколько ночей ты провел со мной?
Юноша пропустил эти слова мимо ушей:
— А соленая рыба? А гитийский сыр?
— Фригийские финики и соленая рыба? — переспросила Гетера.
Молодой человек залился краской.
— Но что ты еще хотела от простого рыбака? Будь я так же богат, как тот напыщенный болван с крашенными волосами, который ходит к тебе, ты бы купалась в золоте. Но у меня же ничего нет. Я давал тебе все что мог. С тех пор, как ты появилась в нашем городе, я не принес своей матери даже гнилой луковицы, потому что все несу в твой дом! И что я получаю взамен?
— Действительно, что? — с насмешкой спросила Фрина.
Юноша осекся и отвел от гетеры взгляд. Наконец он заметил, смущенную Пандору и вздрогнул.
Несколько мгновений он недоуменно молчал, но потом сделал шаг в сторону девушки и умоляюще произнес:
— Госпожа, прошу тебя. Скажи ей, объясни, что я так не могу…
Его голос задрожал, а на глаза навернулись слезы.
Пандора молчала, не в силах найти нужные слова.
— Я ухожу, — воскликнул юноша. — И больше никогда, слышишь, никогда, не переступлю порог этого дома!
Он резко развернулся и направился к выходу.
— Дорион, подожди, — окликнула его гетера.
Юноша замер у двери. Фрина подошла к нему и сняла с шеи тонкое серебряное ожерелье.
— Это, кажется, твой подарок. Возьми, купи что-нибудь своей матери.
Лицо Дориона исказила болезненная гримаса.
— Нет. Оставь себе…
Он опустил голову и уставился на голубые камешки выложенной на полу мозаики.
— У меня ничего нет… — тихо прошептал он. Потом он робко кивнул на стоящую у двери плетеную корзину: — Тут три камбалы. Они свежие. Утренний улов.
Художник Валерий Шамсутдинов
— Неужели вы выходите в море в такую погоду? — спросила Пандора, чтобы хоть как-то разорвать навалившуюся неловкость.
Дорион развел руками:
— А что еще остается? Все хотят есть…
Повисла тишина.
— Дорион, — тихо сказала Фрина, — я сегодня никого не жду, и ты можешь прийти ко мне вечером.
Юноша с мукой в глазах посмотрел на гетеру:
— А завтра, когда кто-то заплатит тебе больше, я буду ждать за дверью?
Фрина молча посмотрела на него, и он отвел взгляд:
— Хорошо.
Скрипнула калитка, и девушки остались одни.
Гетера натужно рассмеялась:
— Ох уже эти ухажеры. Житья от них нет! Пошли завтракать.
Из-за промозглой погоды последние дни завтракали не во дворе, а в симпосионе, кутаясь в теплые плащи. Фрина задумчиво разломила лепешку пополам, затем снова и снова. Скоро перед ней на столе высилась целая гора пшеничных крошек.
— Три камбалы… — усмехнулась гетера и потянулась за второй лепешкой. — Такова моя цена…
— Но почему. Ведь у тебя столько поклонников? — невольно вырвалось у Пандоры.
Гетера посмотрела на нее, грустно улыбнулась и вздохнула, так ничего и не ответив. Вместо этого она сказала:
— Я выросла в Платеях. Мой отец был столяром. У него была своя мастерская и несколько слуг. Мы жили хорошо. Знаешь… такое спокойное счастливое детство…
Пандора почувствовала в горле ком из-за нахлынувших воспоминаний и понимающе кивнула.
— Мне казалось, что так будет всегда. Но однажды к нам в гости приехал мой дядя Филострат — двоюродный брат отца. Тогда мне было пятнадцать. Он был старый — похоронил вторую жену. А еще у него была такая вот лысина и не хватало половины зубов. Я сначала ничего не поняла. Была с ним мила и приветлива, как и полагается вести себя с гостями. Как-то раз он подкараулил меня, затащил в кладовку и начал трогать везде, лезть своим языком ко мне в рот… — Фрину передернуло. — Я разбила горшок о его плешивую башку, вырвалась и побежала к отцу. Отец был вне себя от гнева, схватил палку и пошел… поговорить с дядей.
Пандора слушала затаив дыхание. Гетера надолго замолчала, так что Пандора не выдержала:
— И что случилось?
— Ничего… Вскоре отец вернулся. Уже без палки. Довольный и радостный.
