Роза в уплату - [55]

Ничего больше Найалл не увидел, и все же он сразу узнал ее. Может быть, по наклону головы с тяжелым узлом волос или по тому, как прямо она держалась, а может, затрепетала какая-то до предела натянутая струна в нем самом, отозвавшись на ее близость. И когда она проехала мимо, пусть в темноте, пусть даже не подозревая о том, что он рядом, Найалл не мог не узнать эту женщину, для него единственную из всех, живущих на земле.

Но что ночью делает здесь Джудит Перл, исчезнувшая из дома три дня назад? Куда едет она, сидя на лошади позади мужчины, направляясь на юго-запад, причем едет явно не по принуждению, а добровольно?

Найалл так долго стоял, не шевелясь, не произнося ни звука, что мелкие обитатели леса, казалось, потеряли всякий страх перед ним или просто позабыли о нем. За полянкой на продолжении его тропы раз-другой что-то громко зашуршало в густом подлеске, потом звуки стали удаляться на запад и вскоре стихли. Найалл очнулся от своего оцепенения и, повернувшись, стал прислушиваться к глухому стуку копыт по мягкой, заросшей травой земле, пока все не замерло. Наступила глубокая тишина.

Найалл не мог поверить тому, что увидел, и ничего не понимал. Этого не было, не могло быть! Ему, наверное, померещилось! Куда она ехала? Кто был ее спутник? Каковы ее намерения? Все было тайной, но это была ее тайна, а вера Найалла в Джудит была так сильна и неколебима, что никакое, даже самое странное ночное видение не могло пошатнуть ее. Единственным несомненным фактом являлось то, что он, благодарение господу, нашел ее и теперь должен удержать, не потерять снова, и этого было достаточно. Если он ей не нужен, если ей не грозит никакая опасность, пусть так и будет, он никогда не побеспокоит ее. Но он последует за ней, он должен это сделать, должен быть поблизости, чтобы быть уверенным, что с ней ничего плохого не случится, покуда то непонятное путешествие не закончится и он не увидит ее целой и невредимой при свете дня. Найалла не оставляло предчувствие, что, если он сейчас потеряет Джудит из виду, больше он ее никогда не увидит.

Он вышел из своего укрытия и ступил на тропу, по которой они поехали. Он не боялся потерять их: лес впереди становился все гуще, так что лошадь могла двигаться только по тропе, а ночью, в такой темноте, к тому же только шагом. Пеший человек мог легко обогнать их, если он знал лес так, как знал его Найалл. Ему нужно было только уловить направление, откуда доносятся звуки, и подойти по возможности ближе, чтобы быть рядом, если вдруг Джудит станет угрожать какая-нибудь беда. Эта местность была знакома Найаллу хуже, чем путь до Палли, так как деревушка Меол осталась в стороне, но лес и здесь был почти таким же, как там, и Найалл мог идти вперед, пробираясь от дерева к дереву неподалеку от тропы, и двигаться при этом быстрее, чем лошадь со всадниками. Вскоре он снова услышал тихий, мерно повторяющийся стук копыт. Звякнула уздечка, когда лошадь тряхнула головой, обеспокоенная, по-видимому, тем, что в темноте рядом с тропой что-то зашевелилось. Дважды до Найалла донесся короткий, отрывистый звон колокольчиков, похожий на призыв к молитве. Найалл понял, что Джудит близко и что он сможет быстро оказаться рядом с ней, если в том будет необходимость.

Они двигались прямо на юго-запад, все больше углубляясь в чащу Долгого леса. Здесь редко встречались открытые поляны, зато стали попадаться вересковые пустоши и голые, выступающие из земли обломки скал. Позади осталось не меньше мили, но всадники продолжали все так же осторожно двигаться вперед. Затянутое облаками небо потемнело, тучи стали плотнее. Поднимая глаза, Найалл с трудом мог различить верхушки деревьев. Он шел, вытянув руки, отводя в сторону сучья, пробираясь между ветвей от дерева к дереву, все время продолжая прислушиваться к ровному шагу лошади. Один раз он вдруг понял, что находится совсем рядом с ней, скорее почувствовал, чем увидел, как она движется по тропе справа от него. Он приостановился и подождал, пока чуть различимое пятно светлой лошадиной шкуры снова мелькнуло где-то впереди, и продолжал идти следом, только более осторожно.

Он потерял представление о времени, не знал, сколько уже длится эта ночная прогулка по лесу, ему казалось, что не меньше часа. А если они едут из города, значит, они покинули его еще на час раньше. Куда они направляются, Найалл понять не мог. Эти места были ему совсем незнакомы, за исключением, пожалуй, дальней вырубки, недавно отвоеванной у леса. Они, должно быть, идут вверх по течению Меола, приближаясь к его истоку. Слева местность была повыше, холмистей, и несколько маленьких ручейков — притоков Меола — стекали оттуда, пересекая тропу, однако это ни в коем случае не мешало движению, потому что любой из этих ручейков можно было перейти, не замочив ног, во всяком случае, летом. Тоненькие струйки змеились между камнями, едва слышно журча. Найалл подумал, что с того момента, как он пошел за ними вслед, они, наверное, прошли уже мили три.

Где-то неподалеку, справа, что-то прошелестело в лесу и затихло. Ритм шагов лошади нарушился, по стуку ее копыт можно было определить, что она ступила на более твердую, каменистую почву, но потом она вернулась на мягкий дерн — и остановилась. Найалл подобрался ближе, стараясь как можно тише отводить в сторону мешавшие ему ветки. Тьма вокруг стала чуть менее плотной — он понял, что тропа расширилась и перешла в заросшую травой дорогу, по которой часто ездили верхом, так что небо, пусть и затянутое облаками, смогло проглянуть сюда. Потом сквозь кружево листвы Найалл увидел бледное пятно — стоявшую неподвижно лошадь. В первый раз прозвучал голос, говорил мужчина, шепотом, ясно слышимым в тишине.