Роза - [152]

— Любопытно, — задумчиво проговорил Хэнни. — Мы вечно опасались, как бы Шарлотта не появилась на обеде или на пикнике. А теперь я прихожу к мысли, что она всегда была центром любого события. Без нее все кажется каким-то бессмысленным.

— Жизнь продолжается, — заключила леди Роуленд.

— Но другая жизнь. — Хэнни наблюдал за тем, как Роуленд открывал коробку с патронами. — Племянник, у вас руки дрожат.

— Это малярия, — вмешалась леди Роуленд. — Мы уедем в Лондон, проведем там зимний сезон и походим по врачам. Роуленд будет там самым желанным женихом. Боюсь, ему придется просто бегать от женщин.

— И наоборот, — заметил Блэар.

— Без Шарлотты все будет не так, — вмешалась Лидия. — На меня ее присутствие всегда действовало подавляюще, слишком уж она умная. Но зато с ней всегда бывало интересно: я никогда не знала, что она может сказать.

— Дорогая, и о чем только ты говоришь?! — возмутилась леди Роуленд. — У тебя будет собственный великолепный сезон, а ее мы даже не вспомним. И про мистера Блэара забудем.

— Сыщики нашли что-нибудь? — спросила Лидия.

— Нет. — Мамаша бросила взгляд в сторону егерей и добавила чуть потише: — Нет. Твой дядюшка нанял лучшее в Манчестере частное агентство. Но они не нашли ничего. Пора тебе начинать думать о собственной семье.

— Блэар мог бы попробовать, — предположила Лидия.

— Да, он так преуспел в розыске Мэйпоула, — отозвался Роуленд. — Дядюшка, прочтите, пожалуйста, письмо, которое пришло сегодня.

Взгляд епископа был неподвижно устремлен на каменную стенку, как бы обозначавшую линию горизонта. Рука его машинально нащупала в нагрудном кармане пальто письмо, и он протянул его Леверетту.

— Читайте! — приказал Роуленд.

Леверетт развернул лист бумаги, проглотил застрявший в горле комок и начал читать:

«Уважаемый лорд Хэнни!

Это письмо — и прощание, и извинение за то беспокойство, какое я вам причинил. Я не прошу прощения за свое поведение; у меня, однако, были для него свои причины, которые я хотел бы объяснить в надежде, что когда-нибудь вы подумаете обо мне с пониманием и прощением. Если я разочаровал вас, то себя самого я разочаровал вдесятеро сильнее. Я не сумел стать тем викарием, каким мог бы быть; а Уиган оказался не таким простым приходом, каким я его счел поначалу. В нем сосуществуют два мира: залитый солнцем мир слуг и карет, и другой, совершенно отдельный от него мир, что трудится под землей. Чем дольше я работал, тем больше понимал, что не смогу равно чистосердечно служить как викарий одновременно обоим этим мирам. Был период, когда я, подобно преподобному Чаббу, ставил сухую ученость выше дружбы своих собратьев. Теперь я могу сказать, что нет на земле награды выше, чем доброе мнение и отношение простых мужчин и женщин — тружеников Уигана. О суетном тщеславии церкви я и не вспомню. Уиган же останется в моем сердце навсегда.

Завтра я начинаю новое, собственное служение. Благодарение Господу, я понесу это бремя не в одиночестве, потому что Шарлотта присоединилась ко мне. Я не могу открыть вам, куда мы направляемся, но знайте, что мы находимся с ней в полном согласии, как два человека, вооруженных глубокой и истинной верой в Господа. Завтра начинается великое приключение!

С уважением и любовью,

ваш смиренный, послушный Джон Мэйпоул».

Леверетт осмотрел конверт:

— Судя по почтовому штемпелю, отправлено из Бристоля три дня назад.

— Я был готов поклясться, что Мэйпоула нет в живых, — проговорил Блэар.

— Если верить этому письму, он жив, — возразил Роуленд.

— Почерк Джона, — сказал Леверетт. — И он действительно думает и чувствует так, как здесь написано. Он сам говорил мне то же самое почти теми же словами.

— За последние три дня из бристольского порта вышли сотни судов, — произнес Роуленд. — Сейчас эта парочка может быть уже где угодно в Европе, а может и разыгрывать из себя миссионеров где-нибудь в трущобах южной Англии.

— Как вы думаете, они поженились? — спросила Лидия.

— Конечно, поженились, — ответила леди Роуленд. — Но это неважно, ваш дядюшка все равно лишит ее наследства. Он просто обязан это сделать. Она наплевала на всю семью, чтобы сбежать с каким-то сумасшедшим.

— И больше Мэйпоул ничего не пишет? — спросил Блэар. — Ни слова о том, почему он исчез или куда уехал?

— Это все, — ответил Леверетт.

— Мы ведь все эти месяцы ждали от Мэйпоула какого-нибудь письма, верно? — напомнила присутствующим Лидия.

— Видимо, он все это время поддерживал тайные контакты с Шарлоттой, — заявила леди Роуленд. — Мы отозвали всех сыщиков. Какой смысл искать двух беглецов!

Леверетт снял шляпу, словно только сейчас обнаружив, какая она жаркая и тяжелая. Кожа его по линии волос была усеяна голубыми точками.

— Вам не нужен будет в Африке помощник? — спросил он Блэара.

— Нет. Извините.

— Вопрос в том, — проговорил Роуленд, — не был ли Блэар с самого начала заодно с Мэйпоулом. Я обратил внимание, какими глазами Шарлотта смотрела на него, когда я приехал с дарами для Королевского общества.

— С теми перчатками из обезьяны? — спросил Блэар.

— Эрншоу говорил мне, что Блэар увивался вокруг нее и настраивал ее против меня.

— Судя по тому, как она себя вела, она не сильно в меня влюбилась.