Роза - [151]

— Очень хорошо. Вот кто нас подбодрит. Мы все безутешны, а вы, Блэар, похоже, полностью пришли в себя. Выздоровели, побрились, весь розовенький.

— Больше того, получил расчет, — добавил Блэар. — Успел экипироваться, чувствую себя уже на полпути в Африку, и все это благодаря вам. Мне жаль, что так получилось с вашей дочерью.

— Это было полной неожиданностью.

— И огромным разочарованием, — добавила леди Роуленд. В голосе ее, однако, не чувствовалось признаков разочарования. А в уголках рта притаилось нечто, похожее скорее на удовлетворение.

Лидия блистала, как предназначенный для украшения торжественного стола букет, который вдруг вынесли на улицу.

— Когда вы уезжаете? — спросила она.

— Завтра. Ваш дядя любезно нанял меня завершить начатое мной исследование шахт Золотого Берега, хотя я подумывал остаться еще на некоторое время здесь, чтобы отыскать следы моей матери и ее семьи. Она была родом отсюда. Возможно, другого шанса сделать это у меня уже не будет.

— Я вообще удивлен, что вы пробыли здесь так долго, — произнес Хэнни.

— Страна хороша, и место чудесное.

— От старого убежденного «африканца» это комплимент, — заметил Роуленд. — Считайте, что вы из могилы выкарабкались. Я слышал, вы целую неделю прожили в нашем старом доме, прежде чем вернуться в «Минорку». Воистину, заполонили собой все вокруг. Так сказать, наш чернокожий родственник.

— Что, мышьяк еще не кончился?

— Аптекарь — хороший человек. Да вы его и сами знаете.

— Да, это то общее, что нас объединяет.

— Первое и последнее. Как у вас с юмором?

— Впитал с молоком матери.

— Начальник полиции Мун рассказал мне о двух шахтерах, которые свалились пару недель назад, среди ночи, в ствол шахты Хэнни. Их нашли утром, когда подняли клеть. Оба они были мертвы: если верить следователю, получили смертельные травмы от удара при падении и ударов об стенки ствола во время падения.

— Какая ужасная история, — проговорила леди Роуленд. — А зачем начальник полиции беспокоит вас подобными рассказами?

— Он знает мой интерес ко всему необычному.

— Что необычного в двух свалившихся в колодец пьяницах?

— Необычно то, что два опытных шахтера свалились в ствол той самой шахты, где они работали. И эти же два человека проявили себя героями во время январского взрыва на этой же шахте. Разве это не ирония судьбы?

— Или басня с моралью, — сказал Блэар.

— А в чем же мораль? — Голос Лидии прозвучал явно растерянно.

— Этого, дорогая, мы никогда не узнаем, — ответила леди Роуленд. — Такие люди ведут очень специфический образ жизни.

Но Роуленд еще не закончил:

— Это произошло той же ночью, когда исчезла Шарлотта, так что тут есть и ирония, и совпадение. Возможно, именно на совпадение и следует обратить внимание.

— Тогда между ними должна была бы быть какая-то связь, — вступил в разговор Леверетт. — Шарлотта не знала этих шахтеров, скорее всего, даже никогда их не видела.

— Она была знакома с шахтерками. По моему настоянию дядюшка закрывает «Дом для женщин».

— Лишь бы вы получили удовлетворение, — заметил Блэар.

— Мне ничто не даст удовлетворения. Я заработал известность и славу. У меня благородное имя; или, по крайней мере, будет. Но у меня такое ощущение, будто мне был обещан сад, в центре которого растет яблоня с известным яблоком. Всю свою жизнь я представлял себе, как вгрызусь зубами в это яблоко, а теперь мне говорят, что сад мой, но яблоко кто-то украл. Это мое удовлетворение украли.

— Уголь, по крайней мере, остался вам, — утешил его Блэар.

— Блэар сам свалился и покалечился несколько недель назад, — проговорил Хэнни. — Я тогда его навещал. Он почти все время был без сознания. Его выздоровление поразительно.

— Благодарю вас, — ответил Блэар. Епископ был прав: даже малярия как будто отпустила его. И моча была теперь не коричневой, а прозрачной, как горный ручей. — Возможно, воздух сделал свое дело.

— Вам надо бы поселиться в Уигане постоянно, — сказала Лидия.

— Я подумываю над этим. Покончить с золотоискательством и заняться поисками угля у себя под боком.

— А что именно вам известно о вашей матери? — спросила Лидия.

— Ничего. Мы плыли в Америку, когда она умерла. На корабле она говорила, что родом из Уигана. Могла быть здесь горничной, фабричной работницей, продавщицей, шахтеркой.

— Должно же было быть имя на багаже или еще на чем-то, — заметила леди Роуленд.

— У нее не было багажа. Если у нее и были какие-нибудь бумаги, она их порвала или выбросила.

— Влипла в какую-нибудь историю, — предположил Роуленд. — Или, возможно, не хотела, чтобы вы со временем вернулись и стали беспокоить родственников.

— Я тоже всегда так думал, — произнес Блэар. — И тем не менее я здесь.

Хэнни налил Блэару бокал вина, тот принял его, но остался стоять.

— Видели бы вы, какой Роуленд стрелок, — сказал епископ. — Просто поразительно. Он тут всех зверей перебил.

— Мы с ним охотились вместе в Африке. Там он стрелял и по людям.

— За ваше здоровье, — обратился к Блэару Леверетт, подняв свой бокал. — Я рад, что вы еще здесь.

Леверетт ни словом не упомянул о том, что две недели назад, когда все считали Блэара слишком больным и неспособным подняться с кровати, тот появлялся в конюшне и брал у него коляску.