Роза с шипами - [19]

-- Простите, - не понял Винсент.

-- Откуда у вас эти шрамы? - Роза коснулась собственного горла, словно чтобы уточнить, что она имеет в виду.

-- А эти, - впервые Винсент покраснел. - Не успел вовремя увернуться. Теперь проклинаю себя за собственную неловкость, моя госпожа.

Он опустил лицо, но щеки у него все еще горели. Я не рассчитывал, что даже одно из моих чудес способно вернуть румянец на его щеки. До сих пор мне казалось, что Винсент окаменел. В нем больше нет ни слез, ни восприимчивости к загару, ни краски смущения. Оказалось, что я ошибался. На самом деле он не только выглядел как школьник, но и чувствовал себя точно так же в тех редких случаях, когда над ним не нависала опасность и не на кого было ощетиниться всеми ежовыми иголками.

-- Я мог бы вылечить его, но он сам отказался от моих услуг, - как ни смешно, а я сказал это, желая проявить себя благородным.

-- Ты целитель? - удивленно переспросила Роза, и я тут же понял, что допустил промах.

-- Я изучал много наук, - не очень уверенно стал объяснять я. - Не знаю можно ли назвать медициной тот способ исцеление, который применяю я, но действует он безотказно.

-- К сожалению, многие настолько щепетильны, что не в силах уплатить назначенную цену за такое исцеление, - очень некстати решил поддержать беседу Винсент.

-- И какова же цена? - голос Розы звучал в проклятом замке, как эхо церковных колоколов и точно так же, как когда-то они резал мне слух.

-- Цена не для всех приемлема. Точнее для многих она слишком высокая.

-- Какая же? Назови ее!

-- Душа исцеляемого, - помявшись немного, ответил Винсент, заранее отводя глаза, чтобы не встретиться со мной взглядом. Сейчас он выглядел точь-в-точь, как нашкодивший ученик и уже боялся наказания.

-- Винсент просто шутит, - прокомментировал я. - Он считает, что будучи обладателем незаурядного черного юмора, он может стать незаменим в любом обществе.

На этот раз Винсент, действительно, засмущался, но ответить дерзостью не посмел.

-- Я счастлив, что оказался в вашем обществе, примадонна, - Винсент наклонился, чтобы поцеловать бледную узкую ладонь Розы, но она чересчур поспешно спрятала руку за спиной.

Опять промах, констатировал я про себя. Винсент назвал ее примадонной, пытаясь этим сказать, что уже однажды видел ее в театре, но Роза-то про театр не помнила. Естественно такое вульгарное обращение к королевской особе, к тому же из уст до сих пор вежливого молодого человека показалось ей довольно подозрительным. Она с надеждой посмотрела на меня, будто спрашивая "зачем ты пригласил этого сумасшедшего, разве мало нам общества бесплотных голосов в библиотеке?"

Я мог только виновато улыбнуться и объяснить, что Винсент слишком устал с дороги и теперь хочет отдохнуть, против чего сам "уставший" начал яро возражать. Он вертелся рядом с Розой, как черный, проворный и озорной злой дух. Она прятала обе руки за спиной, наверное боялась, что если этот странный, тощий, бледный незнакомец коснется губами ее кожи, то она умрет. Мы с Винсентом отмечены злом, мы безошибочно можем понять, что многие смертные с первого взгляда влюбляются в нас, но горе тому, кого мы полюбим в ответ.

Я терпел приставания Винсента лишь до тех пор, пока он не начал навязывать Розе те же самые стихи, которые когда-то предлагал Франческе - высохшие ветхие бумаги, на этот раз перевязанные новой атласной лентой. Неужели он не понимает, что это плохое предзнаменование дарить живой то, что принадлежало покойнице. В один миг я пересек комнату и ударил Винсента ребром ладони по запястью. Страницы с сухим шелестом разлетелись по комнате. Мне удалось вышибить их из его рук, прежде чем их коснулась Роза.

-- Что ты...- Винсент схватился за рукоять палаша, который так некстати оказался при нем. Раньше он часто пренебрегал оружием, но теперь носил его в целях самозащиты. Он забывал о чарах и хватался за сталь только в том случае, когда опасность почти настигала его.

-- Уже слишком поздно для долгих бесед.

Винсент чуть попятился, заметив в моих глазах тот хищный блеск, который появлялся лишь перед предстоящей схваткой. Сражение для меня тот же азарт, что для игрока карты. Никому даже имея при себя палаш не хотелось играть с драконом в кошки-мышки.

Мне хотелось запереть Винсента на ночлег в какой-нибудь башне с летучими мышами, или в подвале с крысами, но надо было проявить чуть большее гостеприимство к тому, кто взял на себя смелость называться моим приятелем. Убедить двух моих прехорошеньких гостей разойтись по своим комнатам оказалось не сложно. После такого взрыва ярости, они оба ощутили себя жертвами запертыми в крепости наедине с хищником. Они одновременно покинули комнату, Роза, шурша юбками и Винсент, бормоча оберегающее заклинание, оба невыразимо прекрасные и оба беззащитные перед самой слабой вспышкой моего гнева. Мне даже захотелось извиниться перед ними при первой же возможности, но только после того, как я исполню, что задумал. По одиночке они еще влияли на меня не так сильно, но вдвоем у них был шанс даже из демона сделать праведника.