Роза из клана коршуна - [34]

... Слышишь меня? Хорошая, хорошая девочка. Глупая и доверчивая. Хочешь сыграть со мной? Хочешь рискнуть противостоять мне? Думаешь, ты избранная и можешь страдать за всех? Нет. Все, все понесут своё наказание. Всех коснётся моя длань. Не оттягивай час расплаты, - Карина почти свыклась со скрипучим голосом и вздрагивала уже лишь, когда он начинал смеяться, это случалось достаточно часто, и девочка надеялась, что вскоре привыкнет и к этому. - Ах, ты чувствуешь себя в безопасности. Хи-хи-хи... Наивная дурёха. Наивность это плохо. За это нужно платить. Платить жестоко, расплачиваться.... Итак, кого же мне выбрать? Раз два три четыре, гроллины на моей тарелке. Кого же кого мне взять в оперетиве, кто будет первым блюдом, кто вторым, а кто останется на десерт? Кто у нас будет на сладенькое? Раз два три четыре... Кто у нас будет в оперетиве? Кто у нас такой удачливый? Кого тебе больше всех жалко, девчонка?

- Всех!!! - Каринка даже не обратила внимания, как подскочила на постели и с размаху заехала в ухо подгорному человеку.

Мужчина тяжело ухнул и проворно, почти по-звериному, отскочил в сторону. Девочка, конечно, не могла быть уверенна, что оглушила гроллина, но вид у него был очень уж ошарашенный и растерянный. В лагере царила тишина, и осенняя ночь краешком подола уже обмела его, погрузив в глубокий и мирный сон. Потому что тихим назвать этот сон было проблематично: обычный заливистый храп Владомира теперь разноображивал простуженные переливы Кирха. Видимо, это многоголосье и разбудило подгорного человека, ведь Каринка сквозь дрёму точно слышала, что сегодня будут дежурить невурлоки.

- О! Барышня, прекрасный удар, - словно из-под земли вырос за её спиной Лоран и осторожно обложил девочку на место, даже укрыл с гололвой. - Чем Вас так прогневал этот несчастный гроллин?

- Ничем, - Каринке удалось высунуть голову, но попытки встать успеха не принесли. - Я просто проснулась и...

- Мне нужно было достать травы, - взъерошил волосы на затылке Люпин.

- Твоя сумка стоит с другой стороны поляны, тут только наши, - в доказательство длинноволосый пнул ногой одну из стен Каринкиного бастиона - стена благополучно рухнула.

Серебристые, но уже не светящиеся палочки-руны высыпались из неё и запрыгали по сучьям для костра. Мужчины слаженно проводили их удивлёнными взглядами. Одна руна едва не упала в костёр. Она остановилась на самом краешке полена и отчаянно балансировала, девочке стало очень жалко незадачливую руну и та, вдруг отскочила и упала Каринке на колени.

- И что это такое? - Лоран демонстративно изогнул бровь, покрутив между пальцами одну из палочек.

- Это, - девочка замялась, не зная, как рассказать гроллинам о предназначении чудесных рун, да и не подозревая о их предназначении, в принципе, - что-то вроде нового талисмана, после того нападения...

- Ну, тогда я возьму один на удачу, - улыбнулся невурлок запихивая полюбившуюся руну за ухо.

- Не-е-е-ет!!!

Позже Каринария Корсач долго винила себя за такое недостойное поведение и даже не могла заснуть более часа, вспоминая все матушкины наставления, но в данный момент девочка просто подскочила и с воплем вцепилась гроллину в волосы. Когда Каринка думала о великих сражениях, она и не предполагала что первым её противником будет похожий на вурлока гроллин, которому она едва не повыдирает тщательно уложенные белые локоны. Мужчина был настолько ошарашен, что не только не стал отбиваться или отшучиваться, но даже помог ей собрать остальные руны. Каринка тотчас же запихала их себе под рубашку и, краснея за случившееся, постаралась исчезнуть под одеялом.

... Кто, кто у нас такой счастливчик...

Всё следующее утро охраняемая была очень тиха. Лоран и Люпин держали в тайне ночное происшествие, а остальные списывали такое надменное поведение подопечной на таинственные и вечные завихрения женской души. Поскольку предположить наличие женского ума было слишком героичным для простых гроллинов. Каринка же, съедаемая жгучим стыдом за неблагородную выходку, не могла смотреть в глаза не только безвинно пострадавшему Лорану. Ей казалось, что Владомир тихо посмеивается с её позора, отвернувшись к дороге и пробуя баланс своей новой палки, а Кирх презрительно проводит взглядом каждое её движение, переполняемый праведным гневом. Только Люпин не казался почему-то обличителем, с рассвета он пребывал в замечательном настроении, напевал себе в усы задорный мотивчик и, казалось, был рад всему миру. Он бойко огрызнулся на очередные нападки командира, пропустил мимо ушей двусмысленный намёк Лорана и совсем фамильярно пихнул Кирха. Невурлок зашёлся кашлем и едва не рухнул на землю, а подгорный человек в своей блаженной безмятежности даже не обратил на это внимания. Такое поведение бородача несколько озадачило Карину, хотя в большей степени опасение у неё вызывало поведение холодного и молчаливого Кирха. Поднявшись с рассветом, он почти безостановочно кашлял, едва заметно дрожал на ветру и старался тайком от путников вытереть лицо от пота. Из гроллинов на него недобро косился только Лоран, поэтому лагерь был снят в кратчайшие сроки.