Роза из клана коршуна - [33]

Только ночь набирала обороты, костёр разгорался веселее, а вода в котелке, позаимствованном у циркачей, приветственно бурлила. Гроллины постепенно тоже оттаивали и озлобленные укоры начали сменяться почти дружескими насмешками.

- Эй, Корсач, - неожиданно обратился к притихшей девочке Владомир, размахивая ложкой отобранной у Люпина для дегустации. - Тебя, случаем, никто из альбиносов не кусал? Ну, может, ела из его миски, а он не помыл? Выглядишь похлеще наших блондинчиков, хоть в гроб клади. Ты с ними поосторожнее, вдруг это заразно. Не только посинеешь, как мертвячка, но и поседеешь к концу поездки.

Когда после едкого замечания командира все гроллины дружно повернули головы к девочке, Каринке захотелось не только посинеть, как мертвячка, но и тут же вспыхнуть погребальным костром, или хотя бы закопаться в землю на худой конец.

- Действительно, выглядишь не очень, - поддержал юношу Люпин, задумчиво подёргав себя за кончик бороды. - Смотри, чтоб не застудилась по такой скверной погоде. Садись лучше ближе к костру. Иначе при таком ветре простуду подхватишь и будите с Кирхом чихать напару.

Люпин лишь хохотнул, красочно изобразив вместе с Владомиром, как девушка и невурлок будут исходить соплями к завтрашнему утру. Кому предназначалась роль самой Корсач, Каринка не разобрала, но оба варианта её чрезвычайно обидели. Девочка даже отвернулась от костра, попутно подставила продрогшие плечи под не самые ласковые всполохи огня. Кто-то заслонил свет:

- Госпожа Корсач, Вам будет лучше присесть ближе к огню.

К своей великой радости, Карина удержалась от вскрика, не только услышав совсем рядом голос Кирха, но даже увидев, обернувшись, его самого, замотанного в плед. Только голову в плечи вжала и послушно, хоть и без особого желания поднялась с камня.

- У нас проблемы...

Резкий тон невурлока заставил девочку снова сесть и со страху натянуть ворот рубашки до самых ушей. Это было даже хорошо, потому что она не могла видеть лица окруживших её мужчин, а значит и они не могли заметить, что Каринка покраснела, как раскалённая на плите монетка. По голосам же определить удивленны гроллины или рассержены было крайне тяжело.

- Ну, что опять? - рыкнул сначала Владомир.

- Да-а-а уж, - протянул на свой манер Люпин.

- Ну, надо же, - раздался ехидный голос Лорана.

- Что? В первый раз, девочка? - подёргал её за косу подгорный человек.

- Во дура. Молчала всё это время! - кряхтел командир, растирая больную ногу.

- Ну, ты же вис на ней всё время, мог и посмотреть, - комментировал длинноволосый невурлок.

- Может, надорвалась? - предположил его собрат.

- Нет, это уж точно, я сразу не разобрался, но точно она старше, чем кажется, - как-то витиевато, словно извиняясь, пробубнил Люпин.

- А ты бы принюхался, - зашипел на него Владомир.

- Заткнись, - кажется, залепил ему оплеуху Кирх. - Нужно срочно найти убежище. Дальше по течению должен быть дом для рыболовов.

- Он достаточно крепок? - усомнился бородач.

- Не знаю.

- Выбора у нас нет, - заметил Лоран, он вроде бы был расстроен меньше других.

- Тогда я поведу - доберёмся скорее, если хромой темп выдержит.

- А луна-то всё растёт, - голос командира стал лилейным до приторного. - Делайте ваши ставки! Кто быстрее физиология или воздержание ...

Его прервал звук сочной оплеухи, на этот раз в троенном исполнении.

Каринка испуганно высунула голову обратно и одним глазом обвела окружающих. Ей вспомнились прощальные слова матушки, а ещё то, что в этот раз у неё нет с собой даже ножа для фруктов. Она слабо представляла, что с ней могут сделать, но даже эти представления ей очень не нравились. Увиденное слегка поразило юную Корсач, поскольку не отличалось какой-либо опасностью или таинственностью. Лоран, как ни в чём не бывало, перестилал лежаки, на этот раз сделав странную конфигурацию вроде маленького бастиона. Кирх спешно просушивал одежду над огнём и отплёвывался от летящих в лицо искр и хлопьев пепла. Владомир меланхолично разливал по плошкам варево, пока Люпин перебирал свои травки. Тихо и неуверенно застрекотали в траве последние кузнечики, окончательно превратив привал в идиллию.

Длинноволосый невурлок закончил своё оборонительное сооружение и как бы невзначай бросил растерянной девочке несколько относительно чистых тряпок. Каринка сперва поменяла цвет с бледно синего на пунцово красный, потом плавно приобрела желтовато- зелёный оттенок и, наконец, возвратив себе благородный лёгкий румянец, кивком поблагодарила мужчину и скрылась за ближайшими кустами.

Поскольку инцидент был улажен без лишних склок, вечер показался Корсач лучшим за последнее время. А главное, что Каринка с долей условности могла всё ещё называть себя благородной дамой (они, безусловно, в такие ситуации не попадают, но у них и карету со всем необходимым не разбивают). Девочка даже, наперекор полному отсутствию аппетита, заставила себя поесть и очень изысканно поблагодарила за ужин. Мужчины ещё долго говорили о войне и политике, поэтому выждав приличествующий час и вставив несколько реплик относительно геополитической расстановки сил и особенностях ведения партизанских вылазок на малознакомой территории (уроки истории Империи и изучение отцовских дневников не прошли даром), что заставило гроллинов примолкнуть на какое-то время, Каринария Корсач отправилась спать. Она предпочитала разнообразные угрозы скрипучего голоса однообразным суждениям рядовых вояк. Подобных разговоров она наслушалась ещё в детстве, отец всегда посмеивался над топорностью многих заверений и оставался на стороне изящной дипломатии.