Роза и тис - [4]
Это не история отца Климента. Это история Джона Мерриуэзера Гэбриэла, Креста Виктории за боевые заслуги, приспособленца, человека чувственных страстей и огромного личного обаяния.
И он, и я, каждый по-своему, любили одну и ту же необычную женщину Все мы, приступая к описанию истории своей собственной жизни, ставим себя в качестве центральной фигуры.
А с течением времени задумываемся, начинаем сомневаться, попадаем в тупик. Так случилось и со мной. Сначала это была моя история. Позднее я решил, что это история нас двоих, Дженнифер и моя, подобно истории Ромео и Джульетты, Тристана и Изольды. Потом наступила потеря всех иллюзий . Но вот в беспросветном мраке моих разочарований, словно лунный свет, появилась Изабелла. И тогда она стала центральной фигурой гобелена, а я... я был всего лишь фоном, вытканным стежками, – не более. Не более, но и не менее, ибо без однообразного блеклого фона не сможет выделиться рисунок.
Но вскоре рисунок опять изменился. Теперь это была уже не моя история и не история Изабеллы, а история Джона Гэбриэла.
И она кончается здесь. Кончается вместе с Джоном Гэбриэлом. Но в то же время именно здесь она и начинается.
Глава 1
С чего начать? С Сент-Лу? С собрания в Спортивном комплексе, где будущий кандидат от консервативной партии майор Джон Гэбриэл, кавалер Креста Виктории, был представлен старым (очень старым!) генералом и произнес речь, несколько разочаровав нас всех своим простоватым монотонным голосом и уродливым лицом, так как нам, дабы подкрепить собственную решимость, пришлось вспомнить о воинской доблести кандидата, равно как и о том, что необходимо сближение с народом – ведь привилегированный класс в наше время так ничтожно мал!
Может быть, начать с Полнорт-хауса... Низкая длинная комната, окна, выходящие на море... Терраса, куда в ясные, погожие дни можно было перевозить мою каталку, чтобы я мог видеть Атлантику – ее грохочущие валы и темно-серую скалу, прерывавшую линию горизонта, а на скале – зубчатые стены и башни замка Сент-Лу, который, как мне всегда казалось, выглядел будто акварельный этюд, сделанный романтической юной леди в году этак одна тысяча восемьсот шестидесятом.
Замок Сент-Лу производил обманчивое впечатление театральности, ложного романтизма, что иногда присуще предметам подлинным. По всей вероятности, замок был возведен еще в ту пору, когда человеческая природа была достаточно естественной, чтобы испытывать удовольствие от романтизма и не стыдиться этого. Замок наводил на мысль об осадах, драконах, пленных принцессах, рыцарях, облаченных в доспехи, и прочем пышном и пустом великолепии, знакомым по дрянным историческим кинолентам. Хотя, если вдуматься, история, в сущности, и есть не что иное, как дрянное кино.
При виде замка Сент-Лу ожидаешь встретить персонажей, похожих на леди Сент-Лу, леди Трессилиан, миссис Бигэм Чартерно и Изабеллу. И поражаешься, когда действительно встречаешься с ними.
Может, мне и начать свой рассказ с визита, который нанесли мне эти три старые дамы вместе с Изабеллой? Престарелые леди отличались горделивостью осанки; их одежда давно вышла из моды; бриллиантовые броши были в старомодной оправе. Помнится, я тогда с удивлением сказал Терезе: «Они не могут... просто не могут быть... настоящими!»
А может быть, стоит начать с событий более ранних, с того момента, когда я сел в машину и поехал в аэропорт Нортхолд, чтобы встретиться с Дженнифер?
Но за всем этим опять-таки – моя жизнь, которая началась за тридцать восемь лет до этого и кончилась в тот самый день...
Это не моя история. Я уже говорил об этом. Но началась она как история моей жизни. Началась с меня, Хью Норриса. Оглядываясь на свою жизнь, я вижу, что она очень похожа на жизнь других людей. Не более и не менее интересная, чем у остальных. В ней были неизбежные разочарования, утраты иллюзий, тайные страдания детства... Были и восторги, взаимопонимание, глубокое удовлетворение, подчас по совершенно неадекватному поводу. От меня одного зависит, под каким углом зрения рассматривать свою жизнь – с позиции полного краха или как хронику побед. Оба аспекта будут справедливы. В конце концов, это всегда вопрос выбора. Есть Хью Норрис такой, каким он видит себя сам, и есть Хью Норрис, каким его видят другие. Должен быть также Хью Норрис, каким он хочет выглядеть перед Господом. Есть, разумеется, Хью Норрис в истинной своей сути, но его история может быть записана разве что его собственным ангелом, отмечающим как добрые, так и греховные деяния человека. Все сводится к следующему: насколько хорошо я знаю того молодого человека, который ранним утром тысяча девятьсот сорок пятого года в Пензансе сел в поезд, следовавший в Лондон. Если бы тогда меня спросили, я бы сказал, что в целом судьба относилась ко мне по-доброму. Мне нравилась моя работа школьного учителя в мирное время. Я добросовестно исполнял свой воинский долг в годы войны и радовался, зная, что после ее окончания меня ждет моя работа в школе, перспектива роста, партнерства и даже, возможно, пост директора. У меня были любовные увлечения, причинявшие мне боль, но были и такие, которые приносили удовлетворение, однако ни одно из них не затронула меня глубоко. Были и некоторые родственные связи, но не очень близкие. В тот самый день, когда мне исполнилось тридцать семь лет, я понял нечто, о чем уже некоторое время подозревал. Я чего-то жду... какого-то случая... величайшего события.
Казалось бы, старая как мир история… Но знаменитый театральный и кинопродюсер Билл Кенрайт, уже в наши дни поставивший по сюжету «Благих намерений» спектакль, оценил эту работу Кристи как «самую жесткую и честную».Встретив Энн, Ричард смог наконец избавиться от мучительных мыслей о погибшей жене и снова полюбить. Энн тоже обрела в нем столь желанное счастье. Но возникла неожиданная помеха – единственная дочь Энн, Сара, которую мать просто боготворит. Сара готова пойти на все, чтобы помешать свадьбе, ее обида и ревность не знают предела.
Этот роман был очень дорог Агате Кристи – возможно, как никакой другой. Она всегда выделяла его среди сонма своих произведений: «Здесь я писала в точности так, как хотела писать, а для художника нет удовольствия выше этого»… Внезапная задержка в пути, дикая арабская пустыня и богом забытая гостиница… Леди Джоан не остается ничего, кроме как прокручивать в голове всю прожитую жизнь. И постепенно она осознала, кем является на самом деле. Столкнулась с невыносимой правдой, о которой всегда подозревала, но страшилась признать…
Спустя пять лет после выхода последнего романа Уэстмакотт «Роза и тис» увидел свет очередной псевдонимный роман «Дочь есть дочь», в котором автор берется за анализ человеческих взаимоотношений в самой сложной и разрушительной их сфере – семейной жизни. Сюжет разворачивается вокруг еще не старой вдовы, по-прежнему привлекательной, но, похоже, смирившейся со своей вдовьей участью. А когда однажды у нее все-таки появляется возможность вновь вступить в брак помехой оказывается ее девятнадцатилетняя дочь, ревнивая и деспотичная.
Когда становишься взрослым, все видится по-другому. Блестящее коричневое Чудовище под странным названием «рояль», которое так завораживало и пугало в детстве, вдруг оказывается источником наслаждения прекрасными звуками. А соседская девочка Нелл, скучная капризуля и рохля, превращается в самую желанную женщину на земле.Вернону Дейру потребуется целая жизнь, чтобы понять и принять две самые большие любови, предназначенные ему судьбой, и сделать между ними трудный выбор.
Последний из шедевров Кристи, написанных под псевдонимом Мэри Уэстмакотт, ее лебединая песня в жанре психологического романа. Подытоживая эту часть своей жизни, великая писательница устраивает гала-концерт всех человеческих чувств, где самые яркие «звезды» – разные лики любви.Лаура, нелюбимый ребенок, была преисполнена жуткой неприязни к младшей сестренке, Ширли. Однако несчастный случай помог ей осознать свою ошибку. Более того, заставил сделать счастье сестры смыслом своей жизни. Сможет ли Ширли самостоятельно жить и найти собственное счастье под бременем чрезмерной любви, сменившей безграничную ненависть?..
Этот остров – райский уголок для живописца. С утра художник решил подняться в горы и увидел незнакомку, горящую в личном аду посреди рая – она решила покончить жизнь самоубийством. Теперь, чтобы освободить женщину от ее инфернальных стремлений, он должен воссоздать всю ее жизнь от начала до конца – и нанести на картину прошлого финальный мазок…
В сборник московского писателя Николая Плотникова входят повести и рассказы, написанные им в разные годы. В центре внимания автора — непростая личная судьба совершенно разных людей, их военная юность и послевоенные поиски смысла бытия. Наделяя каждого из героев яркой индивидуальностью, автор сумел воссоздать обобщенный внутренний портрет нашего современника.
Весь февральский номер «ИЛ» посвящен английской литературе и называется он «Для англоманов: Мюриэл Спарк, и не только…».
Роман-эпопея о жизни революционера-интернационалиста Ф.Э. Дзержинского. Описываемые в книге события происходят в 1900–1911 годах. Автор создаёт масштабную картину предреволюционной России, подробно прослеживая ход событий и показывая этот отрезок истории Российской империи как бы изнутри и в то же время с позиций своего времени. Книга основана на подлинных документах, поэтому читатель может непредвзято и объективно взглянуть на ситуацию, сложившуюся в Российской империи того времени, оценить место и роль Феликса Дзержинского в революционных событиях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Александр открыл глаза на автобусной остановке. Он не помнит, кто он и как его зовут. В руках пакеты из магазина. Что делать и как жить дальше покажет эта странная жизнь…