Роза и свиток - [11]

— Право, милорд, вы смущаете меня таким напором…

— Правду говорить легко и приятно, и я ни словом не грешу против истины. Признаюсь, что жизнь моя бурная, и повидал я немало красавиц, но ни одна из них не стала владычицей моего сердца…

Шани довольно усмехнулся. Держись, Хельга. Сейчас начнется сокрушительное наступление.

— Говорят, что спешка вначале отравляет дальнейшие отношения, — вздохнула Хельга и взглянула так горячо, что Симуш издал низкий горловой стон и крепко ухватил девушку за талию. — Раз мы уже встретились, то куда нам торопиться?

— Верно, — пылко промолвил Симуш. — Давайте танцевать.

Оркестр грянул народный сияк — легкий и непринужденный танец. Шани отвернулся от Хельги и ее кавалера и увидел, что его богемная компания исчезла. Рядом сидел принц Луш и смотрел очень недобро. Гвель, стоявшая за плечом мужа белым недвижным изваянием, по обыкновению своему выглядела прекрасной куклой, а суровые фавориты расположились так, словно занимали круговую оборону, отрезая декана от возможной поддержки. Со стороны, впрочем, это выглядело совершенно невинно и благообразно. «Не будут же меня резать прямо сейчас», — подумал Шани и произнес:

— Счастлив видеть вас, ваши высочества.

Луш скривился, словно отведал кислого.

— Твоя девка с Симушем пляшет? — спросил он прямо. Шани вопросительно вскинул брови с самым невинным видом.

— Которая? — спросил он и обернулся к танцующим. — Та кудрявая блондинка?

— Та самая, — мрачно кивнул Луш. — Из твоей компании?

Шани подарил ему самую очаровательную улыбку из всех возможных.

— Моя компания, ваше высочество, это все истинные верующие, преданные Заступнику душой и телом. Да, эта девица из их числа. Насколько я знаю, под подозрением моего ведомства она никогда не состояла — напротив, всегда проявляла истинное благочестие.

Луш смотрел так, что Шани подобрался, ожидая удара. Фавориты, словно невзначай, дружно опустили руки на рукояти клинков.

— Рано ты собственные игры затеял, — процедил принц. — Очень рано. Смотри, как бы боком не вышло.

— Я искренне ценю вашу заботу, мой принц, — с достоинством сказал Шани и отдал Лушу поклон. — Если моя помощь, в свою очередь, понадобится вам, то только скажите. Я и мое ведомство всегда и всецело к вашим услугам.

Луш пробормотал что-то неразборчивое и поднялся.

— Всего доброго, — прошипел он и двинулся в сторону отцовского трона — крепкий, неуклюжий, больше похожий на фермера, чем на принца. Алый парадный камзол на нем выглядел так, словно был натянут на мешок с картошкой. Шани смотрел ему вслед и думал о том, что представления не имеет, откуда будет нанесен следующий удар. Он может наводнить дворец своими людьми, может перелопатить всю историю дворцовых переворотов Аальхарна и Земли, но так и не сумеет спасти Миклуша — потому что немолодой и некрасивый принц уже устал быть принцем и готов ради этого на все.

Кстати, где Хельга?

Шани встал и посмотрел по сторонам, потом неторопливо побрел по залу — ни девушки, ни Симуша здесь не было. Шани чертыхнулся и поманил одного из замаскированных кравчих.

— Где заместитель министра охраны короны?

— Ушел вместе с дамой в северное крыло, — доложил кравчий. Шани захотелось выругаться покрепче: девчонку-то надо было спасать, но и бальный зал покидать не следовало.

— Я ухожу, — сказал в конце концов Шани. — Передайте по своим: основное внимание на южное и восточное крыло, руководство — у Жерка Жонглера.

Кравчий кивнул и плавным шагом двинулся выполнять задание, а Шани отправился на поиски Хельги. Северное крыло было самой старой и запущенной частью дворца, с множеством комнат, кладовых и потайных переходов. Искать Симуша и девушку можно было бы до весны. Неслышно шагая по коридору и заглядывая в пустые комнаты, Шани прикидывал, где именно может быть Симуш. Вряд ли он увел Хельгу куда-то далеко; Шани прикинул по памяти план северного крыла и уверенно пошел в направлении Красной спальни — эти покои содержались в относительном порядке и, что немаловажно, отапливались. Из-за поворота выскользнула довольная хихикающая парочка, и кавалер, увидев декана, мигом придал лицу тоскливо-благочестивое выражение, а дама состроила вид такой приторной невинности, что Шани едва не скорчил презрительную рожу им вслед. Да, люди даром времени не теряют — не один Симуш срывает сейчас плоды любви.

Из Красной спальни доносился шум и сдавленные вскрики. Вряд ли это мелодия любовной игры, подумал Шани и толкнул дверь. Он успел вовремя, и сцена событий сейчас напоминала скверный водевиль, когда избавитель в белом как раз прибывает, чтобы спасти нежную девицу от поругания.

Нежная девица была прижата к ковру и жалобно звала на помощь. Съехавший на сторону парик придавал ей сходство с актрисой или куртизанкой, и только искренние слезы говорили о том, что Хельге в самом деле несладко. Симуш, уже успевший сбросить в сторону свою накидку, увлеченно возился с крючками и веревками корсета, и видно было, что подобное занятие ему отнюдь не в диковинку. Шани изящным отточенным движением извлек саблю из ножен и коснулся острым концом шеи Симуша.

— Сударь, я вижу, дама протестует.