Роза и Рикардо - [70]

К сожалению, именно тогда Лус, не подумав, проговорилась Пабло о том, что ее сестра отправляется в Париж. Надо же было найти хоть какую-то нейтральную тему для разговора. Пабло, который рад был всякому поводу повидаться с ней, поспешно выразил готовность прийти проводить Дульсе. И надо же было так случиться, что буквально через несколько дней Лаура привела в дом Линаресов молодого Эдуарде Наварро.

Эдуардо с первой встречи произвел на Лус благоприятное впечатление. Будучи всего на два года старше Пабло, он казался гораздо взрослее его, потому что обладал уверенными манерами, высказывал свои мнения решительным и категоричным тоном и обладал более трезвым и холодным взглядом на жизнь. Лус инстинктивно почувствовала, что завоевать его внимание задача более трудная, а значит это более интересно, чем все, с чем она сталкивалась до сих пор.

Ей казалось, что она на пути к успеху, потому что во время той первой встречи он подолгу со значением смотрел ей в глаза и во время разговора постоянно обращался к ней. И как назло, после этого он столкнулся с Пабло в аэропорту во время проводов Дульсе. Правда, воспользовавшись прощальной суетой, Лус всего лишь холодно кивнула Пабло и быстро отошла, а Эдуардо большую часть времени стоял в окружении родственников. Тем не менее, по всей видимости, от Эдуардо не ускользнули трогательные взгляды, которые Пабло издали бросал на Лус. Когда, проводив Дульсе, вся компания шла к машинам, Эдуардо оказался рядом и спросил:

- А кто этот меланхоличный тип, который смотрел на тебя с таким обожанием? Безутешный поклонник?

— А, ты говоришь о Пабло, — стараясь казаться непринужденной, ответила Лус. — Дульсе познакомилась с ним в Акапулько, когда мы отдыхали. Он изучает медицину и бросился ей на помощь когда она упала. — Про себя Лус благодарила судьбу, что обстоятельства позволили ей объяснить появление Пабло таким образом.

— В самом деле? — насмешливо бросил Эдуардо. — А мне показалось, что его больше интересуешь ты. — В этот момент они подошли к стоянке машин, и Эдуардо поднес ее руку к губам на прощание. — Лус, я думал о нашей встрече, — сказал он и снова пристально посмотрел ей в глаза. — Мы должны увидеться еще, как ты считаешь?

— Ну конечно, Эдуардо, — сказала Лус, стараясь не выдать своего волнения.

— Итак, до встречи, — произнес Эдуардо, садясь за руль машины.

В тот момент Лус была уверена, что произвела впечатление на Эдуардо и что тот не замедлит позвонить ей. Поэтому, когда на следующий день Селия, подзывая ее к телефону, не удержалась и шепнула: «Приятный мужской голос, сеньорита», Лус не сомневалась, что это именно он.

— Лус у телефона, — прозвучал ее голосок.

— Лус, дорогая, как ты себя чувствуешь? Не согласишься ли ты встретиться со мной? — услышала она слова, которые произносил не Эдуардо, а другой мужчина. Разочарование было настолько острым, что Лус не сразу осознала, с кем именно она разговаривает и что должна отвечать. — Лус, дорогая, — уже обеспокоенно продолжал мужчина, — почему ты молчишь? Ты не узнала меня? Это Пабло.

— Ах, это ты, Пабло, рада слышать тебя, — машинально сказала Лус, потихоньку приходя в себя.

— Дорогая, мы ведь собирались сегодня куда-нибудь пойти. Если ты не против, я сейчас заеду за тобой. Ты будешь дома?

Лус соображала непривычно медленно.

— Да, я буду дома, — безо всяких эмоций сказала она, положила трубку и тут же ощутила досаду. Досадовала она на все сразу: на то, что это оказался не Эдуардо, на то, что сам Эдуардо не спешит со звонком, на то, что если он все-таки позвонит, ее не окажется дома, так как этот несносный Пабло вытащит ее в какое-нибудь кафе или на дискотеку.

В это время Пабло, радостный в ожидании встречи, хотя и несколько смущенный странным тоном Лус, подъезжал к ее дому. Он еще не догадывался, что за эти несколько дней Эдуардо Наварро, еще не подозревая о его существовании и не прилагая к этому никаких усилий, превратил его в «этого несносного Пабло».

Лус за это время от скрытого раздражения перешла к явному протесту: «Почему я вообще должна с ним ехать? Неужели он не догадывается о том, что я им не дорожу? Где его гордость?» — разжигала она себя. Она могла бы ответить сама себе, что ее уклончивое поведение не давало Пабло особых надежд на быстрый успех, но поощряло его деликатную настойчивость. Он неукоснительно вел себя в тех рамках, которые очертила ему Лус. Его предприимчивость простиралась только на поиски поводов для встреч да на прощальные поцелуи в автомобиле. Но даже в этих поцелуях упрекать его было трудно — любой мужчина не может легко отречься от радостей, уже однажды им полученных от дамы своего сердца, и «несносный Пабло» не был исключением.

Но если бы и нашелся кто-то храбрый, кто смог бы все это сказать Лус, вряд ли бы она сейчас его послушала. И уж тем более она не собиралась долго слушать вошедшего Пабло. Его робкий и вопрошающий взгляд настоящего влюбленного, нерешительность в движениях, которая появилась после того, как он натолкнулся на ее ледяной взгляд, показались ей недостойными настоящего мужчины (тем более, что теперь у нее появился эталон для сравнения).