Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - [11]
Существует доказательство содружества мадемуазель Бертен и королевы, которое пережило свое время. Речь идет о двух уборах: один для Святой Девы, а другой для Младенца Иисуса.
Они сохранились до сих пор и находятся там, куда королева и ее модистка пожелали их поместить, — в часовне Нотр-Дам де Монфлиер, расположенной неподалеку от Абвиля в Пикардии.
В 1778 году Мария Антуанетта ждала своего первенца. В период семилетнего вынужденного целомудрия и ожидания того, когда она станет женой своего мужа, ей пришлось вынести много насмешек со стороны двора[30]. Она тем более страдала, понимая, что первая обязанность королевы Франции — это обеспечить наследника престола. Поэтому рождение ребенка было для нее чрезвычайно важным событием. Однажды во время примерки мадемуазель Бертен, почувствовав ее беспокойство, заговорила с ней о Святой Деве в часовне. С 1599 года статуя Мадонны привлекала к себе окрестных жителей, которые приписывали ей чудодейственные свойства.
Набожные бенедиктинки из аббатства Бертокур, которому принадлежала часовня, одалживали ее Ассоциации дам Абвиля, и те традиционно в первый вторник после 15 августа приходили, чтобы засвидетельствовать свое почтение Мадонне. Вслед за ними все девочки из окрестных мест отправлялись в это паломничество, так делала в прежние времена и маленькая Роза вместе со своей матерью и сестрами.
Портрет дамы с ребенком. Фрагмент. Худ. Ф. Мерсье, 1780
Возможно, когда она еще в детстве погружалась в тишине в духовное созерцание Святой Девы, всегда наряженной в подаренные ей роскошные одежды, в ней и зародилось ее грядущее призвание.
Модистка посоветовала королеве попросить для будущего ребенка покровительство Монфьерской Девы при рождении, подарив ей подарок — убор, один для Девы, другой для Младенца Иисуса. Сказано — сделано. Была выбрана золотая ткань для одного платья за 500 ливров. Мадам Мерис из Абвиля, вдова Сюзелье, дала кружево для отделки — на сегодняшний день у обоих одеяний кружева нет, поскольку очень вероятно, что речь шла о фате Девы, которая с тех пор исчезла. Размеры одеяний были 78 и 37 см, и золотое шитье ткани объясняет их сохранность. Туалет, созданный мадемуазель Бертен, был надет на Деву впервые 25 марта 1779 года, в день храмового праздника, во время благодарственного молебна по случаю появления на свет 19 декабря 1778 года Марии Терезы Шарлотты Французской. Этот ребенок, вверенный под покровительство Святой Девы, станет царственной сиротой Тампля[31], будущей герцогиней Ангулемской.
Мария Тереза Французская, 1827.
Музей Лувр, Париж
Конечно, королевские одеяния были совсем другими, но исключительная ценность этих уборов, почитаемых населением и религиозными верованиями, состоит в том, что они пережили века. Из королевских костюмов, в том числе тех, что были сшиты мадемуазель Бертен, больше ничего не сохранилось.
В очень редких случаях можно лишь строить предположения о принадлежности некоторых нарядов, но все они ненадежны.
Как же судить о моде мадемуазель Бертен? Достаточно посмотреть на портреты Марии Антуанетты во времена ее царствования: она на них практически всегда одета своей излюбленной модисткой.
Таким образом, мадемуазель Бертен затмила всех других модисток королевы. Единственной, кто частично устоял, была мадам Помпей, обосновавшаяся на улице Оранжери в Версале. Она занимала второе место после мадемуазель Бертен из поставщиков модных товаров двору, но осталась далеко позади. Цифры категоричны: в 1785, 1787 и 1788 годах расходы на гардероб королевы от мадемуазель Бертен составляли соответственно 91 947, 60 225 и 61 992 ливров, в то время как на наряды от мадам Помпей — 25 527, 25 248 и 16 691 ливров. На один туалет, который Мария Антуанетта покупала у мадам Помпей, приходились три, которые королева приобретала у Розы Бертен. И с каждым годом положение Помпей при дворе становилось все менее прочным. Модистка с улицы Сент-Оноре обладала таким современным чутьем, что делала устаревшим все, производимое на улице Оранжери.
Мария Антуанетта в платье от Розы Бертен, 1770-е годы
Со временем королева все меньше обращалась к жительнице Версаля и все чаще к парижанке, в чем обнаруживались культурные силовые линии между Двором и Городом[32].
Уточним, что определенным весом обладала еще мадам Элофф, племянница Помпей. Но она появилась слишком поздно — с приближением Революции, и объемы ее поставок для королевы были невелики. Зато главной ее заслугой было ведение записей в так называемой журнальной книге, которую опубликовал граф Рейсет[33]. Роза Бертен тоже вела подобную книгу, о которой известно, что она была переплетена в зеленую кожу. Однако она до сих пор не найдена и, по-видимому, не сохранилась.
Современниками упоминаются и несколько других поставщиков. Например, мадам Амель с улицы Руль в Париже, продавщица модных изделий и украшений, которая поставляла королеве ленты; мадам Бертело с улицы Ферронери в Париже, поставщица блондов[34] и вееров. Другие получали заказы для нужд благотворительности, как, например, господин Ренуар-младший с улицы Бург-л’Аббе в Париже. Стоимость заказов, которые были им получены, смехотворны: в среднем по 400 ливров каждый (такова была цена одного городского платья у мадемуазель Бертен). Доходы мадам Амель были побольше, но составляли максимум 5000 ливров (цена одного-единственного пасхального «парадного одеяния» у мадемуазель Бертен).
