Роза - [34]

Про диверсионные действия при отходе майор напишет отдельно. Переписываю в приёмной набело. Сталин, уходя из кабинета, говорит:

– Давайте. Перед совещанием прочитаю. Майор, приходи во вторник. К вам в группу должны дать нормального лётчика, морячка и из пехоты кого-то. Будете, блин, план войны придумывать. Генштаб ясельный…

По игрокам в Горький пока не очень. Войнову не дозвонился. Кузнецов из Москвы уезжать не хочет. Кесарев из динамовского дубля на самосвале зашибает хорошо. Сказал, что будет Маслову звонить. Но, я сомневаюсь… Оклад футболиста класса «Б» здоровяк вряд ли предпочтёт столичной безбедной жизни. Витя Соколов из бабушкинского «Локомотива» в телефонном разговоре проявил интерес, но сказал, что будет звонить в Горький. Маслов для него – авторитет. Емышев из спартаковского дубля при личной встрече обещал подумать. Даст ответ после моего возвращения со сборов. Остался Татушин. Вот, иду на Мещанку к нему в ателье.

Татушина я помнил скоростным, цепким и хитрым нападающим. Невысокого роста, он имел оригинальную обводку и умение совершать нестандартные действия, ставящие в тупик защиту соперников. Карьера его прервалась на пике со «стрельцовским делом». Он и его непредсказуемый в подпитии товарищ Огоньков влипли тогда в очень скверную историю. И если вина Татушина была небольшой, то Огоньков со Стрельцовым вляпались по самые уши.

Захожу в ателье. Спрашиваю Татушина.

– Тейлор, к тебе пришли…

Появляется кудрявый юноша с портновским метром на шее. Выходим на улицу. Представляюсь. Рассказываю про Торпедо, про будущие медали, про сборную СССР.

– А ты правда против чехов стоял?

– Правда.

– Тогда я согласен. Двоюродные братья вон в дубле «Спартака» сидят и не рыпаются. А я в сборную хочу. Когда ехать?

Пришёл на «обмывание звёздочек». Поздоровался с молодёжью. Представился старшим. Николай Александрович Булганин посмотрел на меня, и спросил:

– Это Вы со мной из Горького беседовали?

– Так точно, товарищ маршал.

– Н-да… – многозначительно произнёс член Политбюро.

– Лабвакар, – говорит мне сухой черноволосый «типичный немец» и представляется – Арвид Янович Пельше. Помните меня?

– Лабвакар. – отвечаю автоматом на ставшем понятном латышском, – Нет, извините. Контузия.

Тру шрам на лбу. Партиец не отходит:

– В сорок пятом. Чемпионат Латвии по боксу. Был на Вашем финале. Вы тогда ещё Харием были. Малец победил Крепыша. Такое не забывается… Скайстулис.

Это я то «красавчик»? Хотя ему виднее…

Отхожу к Лёве. Тот вносит ясность:

– Товарища Маленкова ждём. У них с отцом по новым членам Политбюро вопросы. Иосиф Виссарионович им поручил увеличить состав… Вот решать будут неофициально. Поэтому они без жён и подруг. А мы тут, так, поплясать для прикрытия. – назидательно вещает представитель «золотой молодёжи».

Это они что ж, к схвате за власть готовятся? Интересно девки пляшут…

– А кто это рядом с твоим отцом? – спрашиваю знатока советской элиты.

– Справа. Тот, что отвернулся – Кузнецов. Главный профсоюзник. Слева от отца его коллеги из Совета Министров – Первухин и Сабуров. А прибалта я не знаю. Как? Пельше? Ну и фамилии у вас…

Замечаю, как в ресторан заходят любочкин жених Артём Белов и комсомольский вожак Александр Шелепин.

Ну, прям, революционный шабаш в буржуйском интерьере.

Подходят к нам. У них тут встреча по телевизионным делам. Нужно придумать пару молодёжных программ под руководством комсомола. Лёва ушёл к своей молодёжи, а меня чуть ли не за рукав утянули за стол эти двое.

Белов, вспомнив моё участие в придумывании программ у Любочки, добился таки своего. Сказал ему, что можно на телевидении организовать программу комсомольско-молодёжной песни. Чтобы люди письма присылали, голосуя за понравившихся. А потом провести фестиваль лучших песен года. Под руководством ЦК ВЛКСМ естественно. А ещё Лифанову с её КВНом раскрутить. И тоже под руководством комсомола.

Белов сидел, потеряв дар речи. Шелепин оказался покрепче. Достал блокнот, карандаш, начал записывать, периодически издавая что-то типа:

– Ну, ни х… себе. – Михайлов прибьёт… – А хер ему…

Очнувшийся Белов задал вопрос:

– А песни только про комсомол?

Тут в нашем кабаре началось выступление. Певица весьма недурно исполнила песню.

( https://youtu.be/1v0nhuT9ark Нина Дорда – Мой Вася )

О. Колобку бы понравилось… В том моём мире её вроде бы позже начали петь. Ну, да ладно.

– Вот, – говорю, – Песня не о комсомоле, а многим нравится. И певица симпатичная. Хоть сейчас для телевидения снимай.

Белов подрывается к музыкантам. Шелепин, хмыкнув, спрашивает:

– Давно Льва Булганина знаешь?

– Неделю назад познакомились. День рожденья Мстислава – не в счёт.

– Могу я ему чем нибудь помочь?

Э. Да он через сыночка к папе хочет пролезть. Хитёр бобёр.

– Можешь… У Лёвы зазноба в Горьком. Вот бы её здесь в райком инструктором. Она комсомолила на фронте и после войны тоже. Потом оступилась. В лагере была. (Комсомолец скривился). Но, идейная, аж жуть! И песни поёт почти как эта.

Киваю на певицу, что-то рассказывающую Белову.

Тут заходит группа товарищей. Впереди Маленков. За ним, из тех кого знаю по прошлой жизни: Хрущёв, Суслов, Фурцева. К ним присоединяются Булганин со товарищами. Живописная партгруппа удаляется в отдельный зал. Дорда с эстрады заряжает новую песню.