Роза - [27]
– Кажется четыре, – отвечаю, и вижу как конструкторы-«пионеры» довольно потирают руки…
Затем мы с партнёром углубились в обсуждение планов работы открываемых предприятий. Я осторожно вспоминал всякие штуки из будущего. Моё предложение либо с ходу отвергалось, либо находило эмоционально окрашенный отклик. Владимир Владимирович вставал, начинал ходить по кабинету упругой походкой, резко поворачивая на меня голову, и периодически говоря что-то типа: «У тебя не голова, а Дом Советов» или «Охренеть – не встать!». Это было похоже на сцену какого-то не очень хорошего фильма, выпущенного лишь для освоения выделенного бюджета.
В перестройку социализм представляли недалёким дядечкой дающим голодному рыбу, а умный дядя-капитализм давал удочку. Правда при этом забывали добавить, что удочка в кредит, за проход на пруд – цена по таксе, на вылов рыбы нужна лицензия, на копку червей тоже, а так же нужна аптечка и огнетушитель. Просто так. Для порядка. За всем этим следят чиновники. При проверке будь готов… (должен ответить – всегда готов).
На похороны я опоздал. Подошёл к гостинице как раз тогда, когда процессия возвращалась с кладбища. Ну, как процессия – и десятка человек не будет. Вскоре сели за столы в актовом зале. Елена сказала принятые в таких случаях тёплые слова о усопшей. А вот Зайцева, поглядев на заплаканную Сотку, изрекла:
– Я когда её первый раз на Привокзальной увидела, то помню раздавила в их комнате таракана. Соня сказала, что не убивает животных. Я ей, мол тараканы это же – насекомые. А она мне и животные тоже. А «живот» по старому – «жизнь»… Самая добрая среди нас была.
Даша, подняв стопку, заметила:
– На фронте тоже самые лучшие люди часто гибли первыми.
Встала из-за стола. Поправила гимнастёрку, надела пилотку. Взяла гармонь, и запела, словно провожая погибшего на фронте товарища…
( https://youtu.be/eZnFN6qPEj8 Наша Дарья – Там вдали, за рекой, загорались огни )
Принёс к соседкам дашину гармонь. Она с Лёвой расплевалась после поминок. Спросила его, встав из-за стола:
– Что с нами будет дальше?
Москвич отшутился типа:
– Поживём, увидим. Может в Москве комнату для тебя сниму…
Дарья задвинула:
– Я в содержанки не пойду. Или вместе, или никак…
Слово за слово. Никто не хотел уступать…
Теперь, вон Даша сопли и слёзы размазывает, сидя на койке. Роза, как мама, гладит её по голове. За столом притихшая сонина Наташа сидит, сжимая в руках тряпичную куклу. Володя Сахаров, отказавшийся утром от еды, вновь не притронулся к своей порции. Сидит насупившись. Хочется плакать, а мужчине нельзя. Даша утром говорила, что у парня в школе проблемы. Вызвали в школу родителей – поймали за игрой на деньги в пристенок. А ещё дерётся с ребятами, дерзит учителям, домашние задания делает не всегда – либо рисует что-то в коридоре у окна, либо с пацанами по улице шатается. Соня никогда его не наказывала, вот парень и разболтался…
А не сыграть ли на деньги благородным донам?
– Так. – говорю я, – Скучно у вас. Давайте в пристенок по гривеннику.
Дарья, перестав размазывать сопли, смотрит непонимающе. Роза, покрутив с улыбкой головой, даёт правильную вводную:
– Есть тут один пристеночник. Вот с ним и играй.
Обращаюсь к открывшему рот Володе:
– Даю мелочью рубль в долг. Кто выиграет…. на глазах у всех ест твой обед. Я макароны с молоком – люблю. Играем с чикой?
– Без чики, – отвечает мальчик, – Народу мало.
Огораживаем половиками у стенки метровый квадрат. Если монетка на половик после удара закатится – проиграл. Бью первый. Вовка бьёт, но не дотягивается раскрытой ладонью до моей монеты. Я бью и как бы незаметно пододвигаю перед замером свою монету к вовиной. Я выиграл гривенник.
Володя, нервно вращая головой, вскакивает с колен:
– Вы видели, – обращается он к «тётенькам», размахивая руками, – Нечестно… Жульничает… Вот это да!
Я отвечаю, сделав рожу кирпичом:
– Нечаянно вышло. (возвращаю монетки на пол) Бей твоя очередь.
– Вот это да! – Мальчик берет монетку и обращается к Розе, – Идите… Судьёй будете. Он жульничает. Вот это да!
За ближайшие полчаса я честно проиграл рубль. И Вова честно съел макароны, запив кружкой молока.
Всё, что мужчины делают, они по-большому счёту делают ради женщин. Лишь ничего не делают мужчины для себя. Васечка с Лёвой, впервые бывшие бойцами похоронной команды, крепко сняли стресс и сопели на кроватях. Вышел потрыньдеть с не лезущей в карман за словом Зайцевой.
– О, москвичи, проснулись, – улыбается мне она, – до поезда ещё три часа. Разбужу, если что…
Поворачивается, закидывает ногу на ногу, и кокетливо помахав тапком, спрашивает:
– Или что?
– Не, – говорю, – Ты конечно девушка красивая. Но, вот бросаться на мужика как на амбразуру нужно прекращать… Тут работа для тебя есть. В футбольном клубе «Торпедо» медсестра нужна. Медицинские показания снимать после тренировок, журналы по всем игрокам вести, препараты выдавать и от мужиков отбиваться…
Таня подняла брови:
– Ты меня что? Мужиками пугаешь? – И засмеялась, запрокинув голову.
Отсмеявшись, ткнула меня кулачком в плечо:
– А сколько платят?
Услыхав ответ, скривилась, но я добавил:
– В следующем году больше будет. И на юг поедем на сборы. Ты была на море?
