Роза - [12]

– Ну и на какой кровати спал дядя Слава? – поинтересовался у дежурной обобранный лётчик.

Немая сцена прервалась криками из коридора. Выходим. Девица в красном халате и в красной косынке орёт женщине в ночнушке:

– Эти шалавы всю ночь за стеной скрипели. Как мне работать теперь? Поубивала бы.

Потенциальная убийца развернулась и, раздувая ноздри, пролетела мимо нас.

– Это Дарья. «Комиссарша». Тут ещё одна контуженная работает. Привыкли на фронте строем ходить. А мы девушки пуганные. И не такое видели, – дежурная, повернув голову, так посмотрела на Колобка, что тот моментально покраснел.

– А у вас тут весело. – замечает приунывший было Лёва.

– Меня Таня зовут. Таня Зайцева, – говорит симпатяжка, ставя чайник на огонь, – днём здесь медсестрой работаю, По вечерам дежурю иногда. Если, что заболит – обращайтесь.

Принял душ, лежу читаю «Горьковскую коммуну» взятую у дежурной. Лёва плещется в ванной после разговора с роднёй по телефону. Колобок добивает воду из графина. Сушняк, видать, замучил.

Стук в дверь. Колобок, собиравшийся в душ, закутывается в простыню, как патриций. Лёва, вышедший из ванной в синих трусах, напротив, выгнул грудь колесом и вышел на центр комнаты. Прокашлявшись, бесстыдник бросил в дверь:

– Входите.

Зашла Даша. Фыркнула на труселя, скользнула взглядом по «патрицию» и остановилась на мне, разглядывая синяк. Потом вспомнила зачем пришла:

– Мальчики. Я вижу вы – люди серьёзные. (Лёва кашлянув, покачал головой) Мы переезжаем с третьего этажа. Вещей много. Вдвоём будем час таскать. Помогите. (Просительно складывает ладони у груди).

– А что мы с этого будем иметь? – спрашивает Лёва, плотоядно улыбаясь и рассматривая заманчивые очертания на одежде девушки.

– Я вам вечером песню спою.

– Колыбельную? – не отстаёт Булганин.

Дарья зыркнула на него, но промолчала. Очевидно, боялась спугнуть дешёвую рабочую силу. Потом добавила просительно:

– И это. Розу не трогайте, а то она не такая добрая, как я.

Ну вот, не успели приехать, а уже субботник.

Суровая Роза на третьем этаже набивала пустые мешки девичьим добром. Лёва с Колобком таскали наверх. Мы с Дашей раскладывали вещи в соседнем с нами номере.

– Это броневой номер. Как и ваш, – разъясняет мне работница гостиницы, – А переехать нам Елена Дмитриевна разрешила потому, что по ночам спать нужно… А девки эти задрали. Они… Как бы это культурно сказать…

Ну, прям, Василий Иосифович, в юбке…

– Девушки с низкой социальной ответственностью? – подсказываю я.

– Точно, – от удивления открыв рот, говорит Дарья, – С очень низкой.

– А как же им Елена Дмитриевна разрешает этим заниматься здесь? – интересуюсь у девушки.

– А она из их компании, – информирует меня новая соседка, – они в войну в привокзальной гостинице ошивались. У них там мамочкой была Машка Огурец, пока не померла пару лет назад. Пахан-уголовник с начальником гостиницы в доле был. Девушки им отстёгивали. А Елена Дмитриевна там в бухгалтерии работала. Ссыльная она. Жена врага народа. Мужа расстреляли в тридцать восьмом, а её с институтским образованием Владимир Владимирович… Ну, тот что вас забронировал… Он то её сюда пристроил. Приезжает к ней иногда. На чай. Как её из барака вытащил, так чай и полюбил. А девок этих она с привокзальной с собой забрала. Здесь типа перевоспитывает их. На работу устроила. Только они по ночам за старое…

Дарья зло глянула на меня, поправила комсомольский значок, и неожиданно выдала с напором:

– Все вы мужики – козлы. На вид – нормальные, а как до дела дойдёт, то о женщину ноги готовы вытирать, если у неё гордость имеется. Суки вы!

– Это Вам, Дашенька, просто не повезло встретить своего единственного. – урезониваю я прямодушную комсомолку.

– Да где ж его встретишь? Один вот с фингалом, другой в простыне, а третий в трусах стоит, подбоченясь. Где, я спрашиваю? А к Розе лезть с этим делом не вздумайте. Убьёт на хрен.

– Что? Прям так и убьёт? – типа шучу я.

– Прямо так, – отвечает Даша. – Я с ней подо Мгой снайперить начинала. Я то знаю.

Тут «мальчики» заносят гитару, гармонь и аккордеон.

– А Даша то – музыкантша, как и ты, – ухмыляется Лёва. – Ну-ка сбацай нам что-нибудь, пышечка.

Девушка решительно снимает красную косынку и, подойдя к Лёве, резко откидывает косу на спину. Тут замечает, вставшую у двери, Розу. Улыбается ей, и говорит:

– Вот, просят песню спеть. Всё нормально.

Берёт гармонь и начинает…

( https://youtu.be/_as6Y9L1lyo?t=1 Наша Дарья- Волховская застольная )

Тут, грустно улыбнувшись, заговорила Роза:

– Там на высоте 43,3 под Синявино Дашу ранили, а я получила контузию и снова в школу снайперов инструктором. А это меня в сорок первом под Одессой корреспондент снял. (показывает фото из коробки). Держу «Светку» как балалайку. Неудачное фото. У меня в этот день напарника убили…

– А товарищ спортсмен тоже играет, – встревает Лёва.

– Спойте, – просит Роза, вытирая глаза, – что-нибудь душевное…

Беру гитару. Решение, что петь, приходит сразу. Глядя на Розу, начинаю…

( https://youtu.be/-8VVj-wv65s?t=1 Песни Великой Победы- На безымянной высоте. На гитаре(кавер) )

Даша слушала, затаив дыхание, и с последним аккордом вскочила и поцеловала меня в щёку.