Роялистская заговорщица - [43]
– Проклятие! Сломал ногу!
Сознавая всю безвыходность своего положения, раненый молил о помощи.
Он не был опасен. Лавердьер одним прыжком очутился на дороге и приблизился к нему. В эту минуту лошадь вскочила и, почуяв авантюриста, пронеслась во весь опор, так что ему пришлось отскочить в сторону, чтобы она его не опрокинула.
– Не отчаивайтесь, господин офицер, – обратился к нему Лавердьер, – обопритесь на меня, попробуйте встать.
– Какое счастье – я не один… Мне надо сесть на лошадь, помогите мне.
Несчастный ухватился за своего спасителя, но вдруг с криком снова упал, почти без сознанья.
«Черт возьми! – подумал Лавердьер, – он, кажется, прав, у него что-нибудь сломано».
Он взял его под руки, перетащил черев дорогу и посадил к дереву.
Затем вытащил из кармана фляжку с водкой и поднес ее к его губам.
Офицер пришел в себя.
– Благодарю вас, у меня сломана нога выше колена. – И н прибавил со злобой: – И не быть в состоянии исполнить своего долга! Не быть в состоянии ехать дальше!
Лавердьер нагнулся к нему:
– Положим, я простой мужик, господин офицер, но если я могу вам быть хоть чем-нибудь полезен, располагайте мною, мы все люди и обязаны помогать друг другу в жизни.
Офицер, ошеломленный падением, изнемогая от невыносимой боли, едва мог говорить.
– Кто вы? – спросил он.
– Говорю вам, поселянин, честный человек, вы можете вполне мне довериться. Тома Петерс, торговец хмелем, меня все знают.
– Француз?
– Вы спрашиваете?.. Француз до мозга костей… и да здравствует император, который вздует всех этих «englisches» и «keserlicks».
Офицер хотел хорошенько разглядеть его лицо, но не мог приподняться.
– В таком случае окажите мне услугу, не только мне, но и отечеству; у меня на груди депеша, приказание генералу Вандаму.
– Передать ее ему?
– Нет, я не знаю, где генерал, но в одной миле отсюда, в Бомоне, передайте ее первому попавшемуся офицеру и расскажите ему о случившемся.
– И сказать ему, чтобы он приехал за вами.
– Обо мне не хлопочите, прежде всего доставьте это приказание. Боже мой, как я страдаю!
Несчастный скрежетал зубами, едва удерживаясь от крика.
Лавердьер по его приказанию приподнял его, и он судорожными руками расстегнул сюртук, вынул с груди бумагу, но тут сделал какое-то неосторожное движение, всем телом опустился на бедро и от боли потерял сознание.
Лавердьер хотел поднести снова фляжку к его устам, но было уже бесполезно, и он спрятал ее в карман. Он еще раз взглянул на несчастного, лежавшего без признаков жизни, встал, вошел в лес, отвязал свою лошадь, вывел ее на дорогу, вскочил на нее и послал рукой офицеру последний привет.
И к чему же само искушение шло к нему навстречу?
Депеша из главной квартиры! Быть может, от самого императора! То есть от врага тех, кому он служил. В военное время – все добыча: новый товар, которым он будет торговать в Филипвиле!
Что бы ни случилось, офицер никогда его не признает. Тома Петерс подходящее имя для каждой физиономии.
Вперед! Еще семь миль. Лошади дано было несколько минут отдыха. Теперь, успокоившись, он, конечно, не загонит ее. Она казалась бодрой, как в минуту отъезда. Надо сознаться, все шло как нельзя лучше.
Лавердьер ехал рысью, со свежей головой, с полной верой в будущее; вот оно, быть может, то давно желанное счастье, надо быть дураком, чтобы упустить его.
За Бомоном шла чудесная дорога, прямая, шоссе, с маленьким подъемом, он ее знал, так как ездил по ней несколькими днями раньше. Вдруг, – он ехал уже с четверть часа, – в нескольких шагах от него раздалось:
– Кто идет?
Он остановил лошадь.
Черт возьми! Он совсем забыл про конный караул! Он молчал, затаив дыхание. Снова крикнули:
– Кто идет?
Бежать в лес невозможно… верная смерть – поймают и расстреляют…
– Свой, – ответил он, – француз!
– Иди в караул.
И в ту же минуту два вольтижера со штыками, точно призраки ночи, подбежали, направляя штыки в грудь лошади.
Лавердьер был взят: важно было не потерять присутствия духа.
– Пропустите меня, господа.
– Кто ты такой?
– Тома Петерс, хмелевщик из Боссю-ле-Валькур, возвращаюсь домой.
– Слезай с лошади.
– Уверяю вас…
– Слезай…
И, присоединяя действие к слову, оба вольтижера стащили его с лошади.
Тогда Лавердьер объявил:
– Я желаю видеть офицера. Я имею ему передать нечто важное.
– Как кстати… Мы тебя и без того свели бы… Гм, это у тебя там что? Пистолеты… Ты недурно вооружен для торговца хмелем… Ну-ка в дорогу!
– Я вам сказал, что я должен видеть офицера.
– Мы тебя не задержим долго. Но в такие времена, приятель, надо быть в порядке… иначе…
И удар по стволу ружья заключил фразу. Медленно, тяжелой поступью мужика, Лавердьер следовал за ними, размышляя: «Неужели счастье изменило?»
ХIII
С самих Майских полей Франция была в лихорадке, самой мучительной лихорадке, в лихорадке неизвестности и ожиданий. Заботы внутренней политики, имевшие первостепенное значение для высших классов, заинтересованных в интригах, нисколько не влияли на народ.
Открытие палаты депутатов, избрание республиканца Ланжюинэ в президенты, адресы и речи, несмелые протесты и неискренние поздравления – все это проходило, не затрагивая массу, всецело находившуюся под страхом, который обыкновенно предшествует крупным потрясениям.
Автор изобретательно продолжает повествование широко известного романа А. Дюма «Граф Монте-Кристо», прослеживает дальнейшую судьбу персонажей романа.
Жюль Лермина — французский писатель, ученик и последователь Александра Дюма, внесший значительный вклад в развитие детективной литературы. Роман «Сто тысяч франков в награду» — одно из самых ярких произведений писателя. Торжество по случаю бракосочетания графа Керу и прекрасной мадемуазель Элен Савернье внезапно оборачивается кошмаром. Новоиспеченная графиня Керу становится жертвой чудовищного преступления. Местечко Трамбле охвачено ужасом, подозрения падают на невинных людей… В то же время исчезает прекрасная куртизанка Нана Солейль.
Может ли смертный человек жить долго… очень долго… вечно?Герой рассказа Ж. Лермина, врач и гипнотизёр, нашел способ продлить себе жизнь — за счёт других. И лишь одно помешало ему жить бесконечно долго…
Впервые на русском языке — последний научно-фантастический роман французского автора приключенческой и фантастической прозы Жюля Лермина (1839–1919). «Парижский кошмар» — это одновременно и детектив, в котором английский сыщик Бобби скрещивает шпаги с ловкими французскими журналистами, и история гениального, но вышедшего из-под контроля изобретения, и даже рассказ о вторжении в Париж ископаемых чудовищ.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
XVII век. Франш-Конте, главное яблоко раздора европейских держав, отошло к испанской короне. Жители вольного графства с уважением относились к испанскому королю, не менявшему их жизненный уклад, но терпеть не могли Францию, которая как назойливая муха все время вилась вокруг их границ. Поэтому, когда кардинал Ришелье объявил войну Испании, жители Франш-Конте объявили свою войну Франции. Одним из наиболее известных героев этой войны был капитан Лакюзон. Его любили и знали все в округе, он стал воплощением свободы и олицетворением храбрости.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
Роман «Девятое термидора», созданный выдающимся русским писателем и философом Марком Алдановым, посвящен свержению диктатуры якобинцев и гибели их лидера Максимилиана Робеспьера. Автор нашел логичное объяснение загадки драматических и весьма противоречивых событий, произошедших накануне смерти французского диктатора. Данный роман входит в тетралогию «Мыслитель», охватывающую огромную панораму мировой истории от Французской революции и царствования Павла I до заката Наполеоновской империи.