Роялистская заговорщица - [24]

Раздался всеобщий крик негодования.

– Кто эти подлецы? Назовите их.

– Мы узнаем, кто они, поверьте. Суд над ними свершится, и их роялистское чело заклеймим печатью подлости и бесчестия.

– Подлецы и негодяи те, кто смеет оскорблять короля! – прокричал молодой, страстный женский голос.

И Регина де Люсьен, вся дрожа от волнения, с непокрытым лицом, глядела гордо на людей, которых она ненавидела. Как много выстрадала она с первых слов, здесь слышанных ею!

По мере того как Картам или Жан Шен говорили, ею все более и более овладевали ее страсть, ее предрассудки, ее гнев.

Эти слова о свободе, о Конвенте, пробудив в ней ненавистные воспоминания, точно помрачили ей рассудок, и она позабыла, где она и кто она.

И как во сне, под влиянием нервного возбуждения, она приподнялась со своего места и прокричала те слова ненависти.

– Шпионка! – раздалось отовсюду.

Все обступили ее.

Тут блеснула шпага.

Жорж Лорис встал перед ней, готовый быть убитым, чтобы ее защитить.

Странное дело, он тоже находился в каком-то опьянении, он точно слышал какой-то новый язык и удивлялся, что он ему понятен. Интерес, который он испытал, можно было сравнить с интересом, какой был бы возбужден в нем каким-нибудь произведением драматическим, романическим, потрясающим. Он тоже забыл, где он, а главное, около кого.

Внезапный возглас Люсьен напомнил ему о действительности, и он явился на свой пост рыцаря.

Картам и Жан Шен бросились через столпившиеся ряды, отстраняя шпаги, которые вынимались из ножен.

– Без насилия! – прогремел громовым голосом Жан Шен.

Затем, обращаясь к виконту.

– Скажите, кто вы? – спросил он. – Кто эта женщина? Каким образом вы оба попали сюда? Не полицейские ли вы?

– Я не намерен разговаривать с вами, – ответил Лорис. – Тот, кто осмелится сделать шаг к моей спутнице, будет убит. Если вы не подлецы, расступитесь и пропустите мою даму…

– Не прежде, чем мы увидим ее лицо, – сказал кто-то.

Действительно, инстинктивно она снова надела маску.

Быстрым движением Регина сняла ее и далеко отбросила:

– Мое лице – вот оно. Мое имя Регина де Саллестен, маркиза де Люсьен.

Кто-то вскрикнул.

Жан Шен побледнел как смерть. Он обратился к своим друзьям.

– Сотоварищи, – сказал он, – мы не ведем войны с женщинами. Пропустите ту, которая носит имя Саллестен.

Произнося это имя, голос его звучал особенно торжественно.

– Проходите, сударыня, вы свободны.

Затем он обратился к виконту.

– Надеюсь, вы не удивитесь, что мы обратимся к вам, как мужчины к мужчине, за некоторыми объяснениями.

– Иначе сказать, вы оставляете меня в плену.

– Роль, которую вы играете здесь, заставляет подозревать и оправдывает все меры предосторожности.

Скрестив руки, Регина не двигалась, не желая пользоваться свободой, которую ей давали из сострадания.

В эту минуту в углу комнаты отворилась маленькая дверь и влетела молодая девушка со словами:

– Отец! Друзья! Полиция!

– Полиция! Это шпионы нас выдали!

Все были возмущены до отчаяния.

– Это ложь! – воскликнул Лорис, возмущенный подобным подозрением.

– В таком случае защищай свою жизнь!

И один из присутствующих офицеров поднял на него обнаженную шпагу.

Но девушка Марсель, которая вдруг узнала Лориса, бросилась к нему.

– Вы здесь? Какими судьбами?

– Разве ты его знаешь? – спросил Жан Шен.

– Это он, тот самый, который защитил меня сегодня утром. Помните, когда какой-то негодяй вздумал оскорбить меня на улице…

Регина безмолвно слушала. Это внезапное вмешательство женщины еще более усилило гнев, кипевший в ее крови. И вдруг эта девушка вступается за Лориса, она покровительствует ему.

Но она вдруг вспомнила рассказ Лавердьера. Лорис дрался за эту якобинку!

У нее точно оборвалось сердце. Быстрота впечатлений опережает все расчеты сознания. В десятую долю секунды перед Региной предстала вся сцена: Лорис, предложивший руку этой красивой девушке, чтобы спасти ее от Лавердьера, этого нахала. Регина была слишком женщина, чтобы не понять, что девушка прелестна. Итак, Лорис знал ее, любил ее, и в этом бедном сердце маркизы, не подготовленном к страданиям реальной жизни, открылась глубокая рана.

Она выпрямилась.

– Я свободна, сказали вы, – обратилась она гордым тоном. – В таком случае пропустите меня.

Жан Шен подошел к ней и предложил руку. Она оглянула его с невыразимой заносчивостью.

– Я просила только пропустить меня, – повторила она.

Жан Шен нисколько не рассердился.

– Бедная женщина, – проговорил он, – сколько слез вы себе готовите.

Она не расслышала его слов или сделала вид, что не слышит их.

Но, подходя к двери, она обернулась.

Лорис не двигался.

Он не идет за ней! Он остается с этой проклятой девчонкой!

Он прочитал в ее глазах отчаянный призыв, полный упрека, он двинулся в ее сторону.

– Постойте, – остановил его Картам, кладя ему руку на плечо, – вы забываете, что вы нам ничего еще не объяснили.

В душе молодого человека происходила мучительная борьба. Марсель смотрела на него своими большими голубыми главами, точно догадываясь, в чем дело. Затем она вдруг проговорила:

– Боже мой! Я совсем забыла, зачем я пришла. Отец, меня уведомили, что полиция предупреждена, вас выдали.

– Вот видите, – воскликнул Картам, обращаясь к Лорису. – Более чем когда-нибудь вы обязаны объяснить ваше присутствие.