Рояль в кустах - [43]

– Что?! В моей фирме, чтобы таксисты сумочки резали? – неожиданно вскинулась Серафима Карловна, – Да я его на двадцать лет в тюрьму засажу. Какой номер говоришь? Сейчас у диспетчера узнаю, где он, на линии или дома?

Серафима Карловна стала по мобильнику вызывать диспетчера.

– Алло, Галя, это ты? Соедини меня с машиной номер А-236-ХБ –97 и скажи мне, кто там водитель? Козлов Леонид Петрович?

Секунд через десять продолжился разговор.

– Леонид Петрович, с вами говорит генеральный директор, вы сейчас на линии? Не могли бы вы подъехать ко мне домой, записывайте адрес …Что случилось? Да, ничего не случилось. Я хотела бы с вами пообщаться. Вы где, в центре? Через сколько будете? Хорошо, я жду! Пятый этаж! Консьержку я сейчас предупрежу, чтобы вас пропустила.

Лиза, видя такое развитие событий, теперь глубоко сожалела о том, что рассказала семье Шпака о приключившемся с нею на вокзале несчастье. Сейчас приедет таксист, этот противный Леонид Петрович и припишет молодому человеку такое, что его действительно упекут в тюрьму, на несколько лет. А ее новая родня поможет ей в этом. Она набралась смелости и, выступив вперед, решительно заявила:

– Не мог он такое сделать, я по глазам вижу!

Присутствующие в гостиной переглянулись. А Наташка с обычной непосредственностью ляпнула:

– Гля, втюрилась с первого взгляда! – и добавила, – А чего Лизавета! …Ты осталась без денег, у него тоже, похоже их нет. Беритесь вдвоем и квартиру нам отремонтируйте. Что ты обои не поклеишь? А ты бы посмотрела, какой ремонт он сделал наверху, я видела, и мама видела, ей понравилось. Все равно ты сейчас работу не найдешь, праздники начинаются. И у него, – Наташка лукаво стрельнула глазами в сторону мрачного Алексея Тихонова, – в связи с убийством нашего соседа заказ пропал, надежды кирдык, и еще милиция на хвосте в лице… – она показала на отца и оперативника-капитана – и ему есть так хочется, что ночевать негде.

Молодец Наташка, умела она снять напряжение. Молния сверкнула, но гром для Алексея пока не грянул. Присутствующие двусмысленно переглядывались. Старый Шпак, видимо слышавший весь разговор, вышел в гостиную:

– Чаем бы людей хоть попоили, Пинкертоны, а то привыкли с народом, как со скотом разговаривать. Чего от парня хотите? Он единственный из вас здесь присутствующих своими мозолистыми руками хлеб добывает.

Серафима Карловна на этот раз не сдержалась, продолжая давний спор:

– Ох, Иван Кузьмич, как вы надоели со своими нравоучениями.

– Не трогай деда, мама, – как на амбразуру кинулась Наташка, защищая старика. – Я сама чай принесу.

– Действительно, что мы, не цивилизованные люди, не можем за столом недоразумение выяснить? – первый раз за вечер засуетилась мама Фима. – Натусенька, включай чайник.

В квартире зазвонил телефон. Трубку взяла Серафима Карловна. Весь разговор был слышен присутствующим к гостиной.

– Как не можешь подъехать? Сломался, говоришь? А своим ходом? Ну ладно, завтра с тобой разберемся. Считай, что ты больше не работаешь. – Она положила трубку и в раздумье сказала: – По-моему у этого водителя, не первый случай, когда деньги клиентов пропадают. Господи, с кем только не приходится работать. Сломался, говорит.

Ван Ваныч нехорошо улыбнулся и пообещал:

– Разберемся!

Наташка склонилась над ухом матери и что-то ей шепнула, бросив быстрый взгляд в сторону Алексея Тихонова и Лизы. Женщины засуетились с посудой, а оставшиеся в гостиной мужчины, за исключением вышедшего старого Шпака, в порядке старшинства сели за стол; генерал Ван Ваныч, вслед за ним капитан Кузьма Кафтанов, остался стоять только Алексей Тихонов.

– Что стенку подпираешь, как приговоренный к расстрелу, – сказал ему Ван Ваныч. – Садись, в ногах правды нет. Как тебя, говоришь, звать?

– Алексей Тихонов!

– А где твои документы?

Алексей бросил мимолетный взгляд на Лизу и, стоя у стены, стал рассказывать:

– Я из деревни, из Карловки. Глухая деревушка, почти никого в ней не осталось, несколько стариков доживают свой век, да еще мы, Тихоновы; я, мать и два брата меньше меня. От центральной усадьбы восемь километров. Места у нас красивые, пять прудов рядом. В Подмосковье, такие как у нас пруды называются озерами, каскадом они сделаны. От плотины до плотины пять километров, а бывает и больше. В прошлую зиму это и случилось. Помните зима, какая была снежная? Вот так же вот, под Новый год дорогу от нас до Мамонтовки всю замело, ни пройти, ни проехать. Метель мела три дня подряд. На четвертый день пришли соседи, старики, попросили дорогу расчистить, да и братьям в школу надо ходить. Нельзя же от мира отрезанным быть.

В гостиной стояла удивительная тишина.

– Пошел я напрямик, на лыжах к председателю колхоза на центральную усадьбу, он у нас тот же, только колхоз переименовали, он теперь ООО «Ветерок» называется, и попросил дать трактор, дорогу очистить. Думал, не даст. Прошлую зиму не дал. А он как услышал, зачем я пришел, так сразу мне «Кировец» пообещал, и позвонил в гараж механику, выдай, мол. Тот меня отлично знает. Знает, что я грамма в рот не беру и открывает ворота. Езжай. Ну, раз такое дело, я решил все дорожки, какие только есть прочистить. Разогнался с первой на пятую скорость и лечу к себе в Карловку. Дорогу – то я знаю отлично. Вижу, что на открытых местах сугробы двухметровые понадувало. Так я их прямо на скорости в стороны разбрасывал. Чем выше скорость, тем дальше снег летит. Пол дороги прочистил, лечу дальше и вдруг… страшнейший удар.