Ройал - [42]

И мне интересно, помнит ли он.

И если помнит, я задаюсь вопросом, знает ли он, что я знаю.

Я не знаю, достаточно ли он соображает, но если есть хоть какая-то часть от него прежнего, то он понимает, что прямо сейчас я не совсем в себе.

Я вкладываю руку в его и улыбаюсь.

Сейчас не время.

— Бренда, репортер с «Вестника» находится в комнате ожидания, — шепчу я через Брукса. — Она хотела бы услышать пару слов для своей статьи.

— Ну, ей придется подождать, — Бренда потирает рукой колено своего сына. — У меня есть более важные дела прямо сейчас.

В палату забегают два врача, и я пячусь к окну.

— Брукс, я доктор Сандерсон, а это доктор Мосли, — говорит седовласый врач. — Вы помните свое имя, Брукс? Если да, моргните один раз, если нет — два раза.

Все взгляды устремлены на Брукса.

И тогда он начинает моргать. Один раз.

— Отлично, отлично, — говорит доктор. — Можете ли вы сжать для меня кулак? Хорошо, хорошо. Можете ли вы поднять большой палец вверх? Отлично. Теперь следуйте взглядом за кончиком ручки. Я хочу, чтобы вы отследили движение. Отлично.

Бренда прикрывает рот руками, улыбаясь. Она плачет. Она выглядит так, словно находится в двух секундах от взрыва.

И я ей завидую.

Я хочу быть счастливой в этот момент. Хочу праздновать и смеяться, плакать и целовать его руки, говорить с ним.

Но мой образ о нем разрушен. Сломан и не подлежит ремонту.

Врачи удаляют трубки изо рта, и первое слово, которое он произносит: «Вода».

Все смеются, как будто это весело.

Доктор Сандерсон поворачивается к Бренде и поднимает ей большой палец вверх. Это первый раз за всю неделю, когда я вижу его улыбку. Предполагаю, что ради таких моментов он и живет, по крайней мере, в профессиональном смысле.

Остальная часть дня не будет посвящена слезливым поздравлениям для Брукса. Мы не будем сидеть и сплетничать здесь. Остальная часть дня будет предоставлена докторам. Для испытаний и процедур. Для тестов и оценок.

Они толкают меня, все они роются и топчутся вокруг его кровати. Все больше людей в халатах мечутся по комнате. Планшеты. Ручки. Смех. Вопросы. С каждым новым лицом я продвигаюсь ближе к двери.

Я не смею их прерывать. То, что они делают — важно. Я машу Бренде, и она машет рукой в ответ, а потом поворачивается к своему сыну. Я ловлю намек и ухожу.

К тому времени, как я прихожу в зал ожидания, Афтон бросает последний взгляд на журнал и встает на ноги. Ее брови приподняты.

Я останавливаюсь, делаю глубокий вдох и говорю ей:

— Он очнулся.

Она сжимает руки. Может быть, она в восторге от новой детали для ее статьи. Может быть, она одна из тысячи людей в этом городе следит за его историей, потому что та влияет на нее гораздо больше. Или, может быть, она рада, потому что человек, которого она любит, не умер, в конце концов.

Я не знаю.

И я не хочу быть здесь, чтобы выяснять это.

Я пробегаю через автоматические двери и приветствую холодный ветер, ласкающий мою кожу, и направляюсь на стоянку. Я вернусь позже, когда ажиотаж утихнет. Я сыграю свою роль и буду там для него, несмотря на то, что он по-крупному меня обманул.

Но сейчас я не могу находиться здесь.

Я не хочу идти домой. И не хочу видеть Далилу или своих родителей.

Я не совсем уверена, чего мне хочется прямо сейчас.

Садясь в свою машину, я включаю радио. Песня, которая начинает играть, напоминает мне о танцах в старшей школе, о вечерах около костра и о Ройале.

Я воспринимаю это как знак.

Глава 23

Ройал

— Эй, Ройал, здесь какая-то дамочка хочет тебя увидеть.

Я сижу на корточках, работая над нижней частью винтажного «Мустанга», когда замечаю изношенные кроссовки Дэрила рядом с собой.

Я стягиваю маску с лица.

— Какая-то дамочка?

— Да. Никогда не видел ее раньше.

Я ставлю распылитель в сторону и выхожу в фойе. С того места, где я стою, мне видна Пандора, которая сжимает зубами один конец жевательной резинки, а другой наматывает вокруг пальца, затем убирает ее, и все это время она метает ножи в сторону кого-то, кто сидит на одном из гостевых стульев.

— Деми, — я вижу ее, как только выхожу из-за угла. — Что ты здесь делаешь?

Пандора закатывает глаза.

— Надеюсь, это нормально, что я зашла, — она встает, накидывая ремень сумки на плечо. — Я была здесь поблизости.

— Ты была в Саут-Форке? — смеюсь я. Никто не приезжает в Саут-Форк по своему желанию.

Деми пожимает плечами и борется с улыбкой.

— У тебя есть минута? Когда будет обеденный перерыв?

— Через несколько часов, но я могу устроить его сейчас.

Она отмахивается рукой.

— Все нормально.

— Нет, нет. Ты пришла сюда. Подожди, — я проскальзываю в кабинет Рода и получаю одобрение, достаю свои ключи из кармана и веду ее к боковой двери.

Уверен, что Пандора зашипела на меня, когда мы проходили мимо стойки регистрации, но я проигнорировал ее.

— Все в порядке? — спрашиваю я, когда мы садимся в мою машину. Это первый раз, когда она сидит в ней, и на мгновение это чувствуется неправильно... Из-за всех тех вещей, которые я вытворял с другими женщинами на заднем сиденье на протяжении многих лет.

— Да, да.

Я ей не верю, но не любопытствую. Я просто благодарен, что из всех мест, куда Деми могла бы пойти сегодня, она пришла ко мне. Это должно что-то да значить.