Рой Кин - Автобиография - [7]

В день переигровки, 18 февраля 1990 года, с самого начала все пошло наперекосяк. Автобус, который

должен был забрать нас в Кове, опоздал. На дорогах было много пробок. Большую часть дороги мы

провели, то и дело нервно смотря на часы. Удастся ли нам успеть к началу матча? Мы приехали в

Фэйрвью Парк — большой и продуваемый со всех сторон ветрами общественный парк — за минуту до

стартового свистка. «Бельведер» разгромил нас 4:0. Это был полный гребаный бардак, кошки-на-хрен-

мышки, и так похоже на Корк — подарить большим мальчикам из Дублина легкую задачку, с которой

они легко справились в своей типичной заносчивой манере. Если я играл как чокнутый в тот день, то

лишь потому, что чувствовал себя единственным игроком в команде.

«Бельведер» пользовался шумным успехом — в Фэйрвью Парк собралось много народу, чтобы

посмотреть матч. Я играл для себя. Даже когда я понял, что игра проиграна, я не сбавлял оборотов. Я

покажу, думал я про себя, этим ублюдкам из Дублина, как нужно, мать их, играть. Я был словно

одержим странным сочетанием гнева, отчаяния и гордости за себя. Это чувство может изменять ход

игр, и даже в самой безнадежной ситуации с помощью него можно найти выход. Но не в тот день в

Фэйрвью.

После матча мы пошли в бар, чтобы выпить по стакану апельсинового сока и закусить сэндвичем. Джон

О'Рурк, вице-президент «Рэмблерс», подошел и сел рядом со мной: «Рой, на игре был скаут из

«Ноттингем Фореста». Он сказал, что они хотят вызвать тебя на просмотр». Сердце мое не забилось от

счастья. Где этот скаут? — была моя первая реакция. Если он был так впечатлен моей игрой, то почему

бы ему самому об этом не сказать?.. Воспоминания о «Брайтоне» все еще были живы в моем сердце.

«Он сказал, что с тобой свяжутся», — продолжил Джон. Он просто передавал то, что ему сказали.

Прошло несколько недель, и мне позвонили из «Кова», спросив, смогу ли я встретиться со скаутом из

«Фореста» Ноэлем Маккэйбом в гостинице «Айлинг». Мне сразу же понравился Ноэль, как только он

открыл рот. Он был честен и открыт в беседе со мною. Он предлагал мне приехать на просмотр, а не

контракт, что не в его компетенции. «Но ты игрок, типичный для «Фореста», сынок. Ты можешь без

затей пасовать мяч, работать от штрафной до штрафной и забивать голы. Ты подойдешь Брайану

Клафу», — заверил меня Ноэль. Он произвел на меня впечатление искреннего и прямого человека.

Теперь та радость, которую я подавил в себе в Фэйрвью, рвалась наружу. Я каким-то неведомым

чувством понял: вот оно, свершилось. Мой шанс в конце концов настал. Я готов. Я поклялся после

фиаско с «Брайтоном», что поверю в свою английскую мечту, когда буду держать билет в руках. И я не

сомневался, что Маккэйб сдержит свое слово. Я едва вновь не столкнулся с еще одним разочарованием

в жизни. Я получил билет. Но когда приехал в Ноттингем, никакого матча для просмотра не было.

Каждый день там я его ждал, каждый день занимался с тренером юношеской команды Арчи

Джеммиллом. Где же Брайан Клаф?.. Лайам О'Кэйн?.. Ронни Фентон?

По истечении недели мне дали билет в один конец домой. «Мы с тобой свяжемся», — сказали мне.

«Ну, как все прошло?» — спрашивали меня в «Кове».

«Ничего там не проходило», — отвечал я.

Я связываюсь с Ноэлем Маккэйбом. Он звонит в «Форест». Произошла нестыковка. Я вернусь туда в

апреле.

Когда я вернулся в «Ноттингем», то потренировался пару дней с резервистами клуба. Мне сказали, что

я буду играть за «Форест» против «Транмер Роверс» в Лиге графства Мидленд. На игре будут Лайам

О'Кэйн и главный скаут «Фореста» Алан Хилл. Сейчас или никогда!

Стадион «Транмер» был пуст. Мне было наплевать. Я научился сам себе создавать окружающую

атмосферу в голове. Играя на «огородах» Мэйфилда и тренировочном поле Палмерстауна, я обнаружил

в себе способность подогревать самого себя независимо от окружающей обстановки и всех этих

надоевших оправданий за плохие стадионы в Национальной лиге. В матче против «Тренмера» серым

днем поздней весны то, что я так долго учил и что, казалось, не имело большого значения, проявило

себя в полной мере. Я хорошо играл, пасовал, бежал, стелился в подкатах, выигрывал безнадежные

мячи в воздухе. Меня заменили на 70-й минуте. Это мы уже проходили. Но в этот раз я чувствовал, что

все идет, как надо.

На следующий день Брайан Клаф сказал мне, что собирается выкупить мой контракт. Были сделаны

приготовления для переговоров с «Ков Рэмблерс». Я боялся, что они запросят слишком много. Я

полагал, что стою около 5000 фунтов.

Джон О'Рурк и вице-президент Джон Мид возглавили делегацию «Ков Рэмблерс» на переговорах с

«Форестом». Клуб прибег к помощи бывшего игрока «Челси» и сборной Англии Джона Холлинза,

который был знаком с ведением подобных дел.

Переговоры со стороны «Ноттингема» возглавлял Ронни Фентон. Когда начались торги, я пытался не

выдавать волнения. Парни из «Кова» говорили о больших деньгах. Дела пошли не в нужном

направлении, пока Брайан Клаф не вошел в кабинет. На нем был старый, потрепанный зеленый свитер,

а рядом с ним — его золотистый ретривер. Я играл с собакой, а остальные говорили о деньгах. Клаф

распорядился, чтобы Ронни Фентон дал «джентльменам из Ирландии» выпить.