Рой Кин - Автобиография - [7]
В день переигровки, 18 февраля 1990 года, с самого начала все пошло наперекосяк. Автобус, который
должен был забрать нас в Кове, опоздал. На дорогах было много пробок. Большую часть дороги мы
провели, то и дело нервно смотря на часы. Удастся ли нам успеть к началу матча? Мы приехали в
Фэйрвью Парк — большой и продуваемый со всех сторон ветрами общественный парк — за минуту до
стартового свистка. «Бельведер» разгромил нас 4:0. Это был полный гребаный бардак, кошки-на-хрен-
мышки, и так похоже на Корк — подарить большим мальчикам из Дублина легкую задачку, с которой
они легко справились в своей типичной заносчивой манере. Если я играл как чокнутый в тот день, то
лишь потому, что чувствовал себя единственным игроком в команде.
«Бельведер» пользовался шумным успехом — в Фэйрвью Парк собралось много народу, чтобы
посмотреть матч. Я играл для себя. Даже когда я понял, что игра проиграна, я не сбавлял оборотов. Я
покажу, думал я про себя, этим ублюдкам из Дублина, как нужно, мать их, играть. Я был словно
одержим странным сочетанием гнева, отчаяния и гордости за себя. Это чувство может изменять ход
игр, и даже в самой безнадежной ситуации с помощью него можно найти выход. Но не в тот день в
Фэйрвью.
После матча мы пошли в бар, чтобы выпить по стакану апельсинового сока и закусить сэндвичем. Джон
О'Рурк, вице-президент «Рэмблерс», подошел и сел рядом со мной: «Рой, на игре был скаут из
«Ноттингем Фореста». Он сказал, что они хотят вызвать тебя на просмотр». Сердце мое не забилось от
счастья. Где этот скаут? — была моя первая реакция. Если он был так впечатлен моей игрой, то почему
бы ему самому об этом не сказать?.. Воспоминания о «Брайтоне» все еще были живы в моем сердце.
«Он сказал, что с тобой свяжутся», — продолжил Джон. Он просто передавал то, что ему сказали.
Прошло несколько недель, и мне позвонили из «Кова», спросив, смогу ли я встретиться со скаутом из
«Фореста» Ноэлем Маккэйбом в гостинице «Айлинг». Мне сразу же понравился Ноэль, как только он
открыл рот. Он был честен и открыт в беседе со мною. Он предлагал мне приехать на просмотр, а не
контракт, что не в его компетенции. «Но ты игрок, типичный для «Фореста», сынок. Ты можешь без
затей пасовать мяч, работать от штрафной до штрафной и забивать голы. Ты подойдешь Брайану
Клафу», — заверил меня Ноэль. Он произвел на меня впечатление искреннего и прямого человека.
Теперь та радость, которую я подавил в себе в Фэйрвью, рвалась наружу. Я каким-то неведомым
чувством понял: вот оно, свершилось. Мой шанс в конце концов настал. Я готов. Я поклялся после
фиаско с «Брайтоном», что поверю в свою английскую мечту, когда буду держать билет в руках. И я не
сомневался, что Маккэйб сдержит свое слово. Я едва вновь не столкнулся с еще одним разочарованием
в жизни. Я получил билет. Но когда приехал в Ноттингем, никакого матча для просмотра не было.
Каждый день там я его ждал, каждый день занимался с тренером юношеской команды Арчи
Джеммиллом. Где же Брайан Клаф?.. Лайам О'Кэйн?.. Ронни Фентон?
По истечении недели мне дали билет в один конец домой. «Мы с тобой свяжемся», — сказали мне.
«Ну, как все прошло?» — спрашивали меня в «Кове».
«Ничего там не проходило», — отвечал я.
Я связываюсь с Ноэлем Маккэйбом. Он звонит в «Форест». Произошла нестыковка. Я вернусь туда в
апреле.
Когда я вернулся в «Ноттингем», то потренировался пару дней с резервистами клуба. Мне сказали, что
я буду играть за «Форест» против «Транмер Роверс» в Лиге графства Мидленд. На игре будут Лайам
О'Кэйн и главный скаут «Фореста» Алан Хилл. Сейчас или никогда!
Стадион «Транмер» был пуст. Мне было наплевать. Я научился сам себе создавать окружающую
атмосферу в голове. Играя на «огородах» Мэйфилда и тренировочном поле Палмерстауна, я обнаружил
в себе способность подогревать самого себя независимо от окружающей обстановки и всех этих
надоевших оправданий за плохие стадионы в Национальной лиге. В матче против «Тренмера» серым
днем поздней весны то, что я так долго учил и что, казалось, не имело большого значения, проявило
себя в полной мере. Я хорошо играл, пасовал, бежал, стелился в подкатах, выигрывал безнадежные
мячи в воздухе. Меня заменили на 70-й минуте. Это мы уже проходили. Но в этот раз я чувствовал, что
все идет, как надо.
На следующий день Брайан Клаф сказал мне, что собирается выкупить мой контракт. Были сделаны
приготовления для переговоров с «Ков Рэмблерс». Я боялся, что они запросят слишком много. Я
полагал, что стою около 5000 фунтов.
Джон О'Рурк и вице-президент Джон Мид возглавили делегацию «Ков Рэмблерс» на переговорах с
«Форестом». Клуб прибег к помощи бывшего игрока «Челси» и сборной Англии Джона Холлинза,
который был знаком с ведением подобных дел.
Переговоры со стороны «Ноттингема» возглавлял Ронни Фентон. Когда начались торги, я пытался не
выдавать волнения. Парни из «Кова» говорили о больших деньгах. Дела пошли не в нужном
направлении, пока Брайан Клаф не вошел в кабинет. На нем был старый, потрепанный зеленый свитер,
а рядом с ним — его золотистый ретривер. Я играл с собакой, а остальные говорили о деньгах. Клаф
распорядился, чтобы Ронни Фентон дал «джентльменам из Ирландии» выпить.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.