Рой Кин - Автобиография - [57]

справляюсь со своими обязанностями, никто из нас с ними не справляется — я больше так не могу».

Мы долго говорили, тренер больше слушал меня. Он все понял. Он согласился с моими доводами о

самоуспокоенности, о том, что все разваливается, и о том, что нас ждет, если мы не предпримем

решительных шагов. Я утверждал, что все решил, и пошел домой. Я сказал ему, что не буду играть в

следующем матче Лиги чемпионов с «Лиллем».

В понедельник днем ко мне приехал сам тренер. Он сел рядом со мной и Терезой. «Рой, ты все

правильно подметил о плохих результатах и слабой игре. Ты бы совершил безрассудный поступок, уйдя

из футбола. Подумай о своей семье». «Я уже все решил, тренер». «Если ты уйдешь сейчас, в самом

расцвете сил, ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь», — настаивал он. Тереза встала на

его сторону. «Сыграй завтра, Рой. Мы решим все проблемы». «Тренер, все мое естество говорит, что я

прав. Я чувствую, что все делаю так, как надо. Я больше не могу терпеть этого блефа и всякой ерунды.

Мы обманываем себя». «Подумай, Рой. Приходи завтра, если хочешь».

Подумав и поговорив с Терезой, я решил вернуться в клуб и сыграть против «Лилля». Я сделал это для

Алекса Фергюсона. Он стоял на моей стороне, что бы ни случалось, и уйти сейчас было бы все равно,

что дать ему пощечину, а это вряд ли ему нужно, когда и так в клубе дела идут не лучшим образом.

Мы с трудом играли против «Лилля». Никто высоко не оценивал силы этой команды, но уже после

двадцати минут мы поняли, что нам предстоит трудный матч. Бекс забил один гол на девяностой

минуте. Один ноль с «Лиллем»!

Через пару недель мы поехали в Ла-Корунью. Скоулзи вывел нас вперед перед самым перерывом. Во

второй половине поля соперники прибавили обороты. Но мы чувствовали себя уверенно. Так было,

пока за шесть минут до конца встречи они не сравняли счет. На последней минуте Гари не смог

оставить Найбета вне игры — 1:2. Мы не должны были пропускать два гола в течение последних пяти

минут.

Встреча с «Депортиво» на своем поле обрела степень особой важности. Мое колено ныло — то же

колено, которое мне обновили. Оно по-настоящему разболелось, когда я вышел на разминку перед

матчем с «Депортиво». Я не мог его согнуть или повернуть без резкой боли. «Я не смогу играть, —

подумал я. — Мне нужно играть, ведь эта игра так много значит, и ее нельзя пропускать». Я сжал зубы

и провел на поле все девяносто минут. Это было сумасшествием. Рууд вывел нас вперед, но Фабьен

сделал две ошибки, и мы проиграли 2:3, хотя в конце концов вместе с «Депортиво» вышли в

следующий этап.

Но самой показательной игрой стала встреча на «Энфилде» в ноябре. Я не играл из-за травмы.

«Ливерпуль» победил со счетом 3:1, а мог забить и все шесть голов. Мы сдались. Теперь уже

«Ливерпуль» проявлял целеустремленность, присущую нам, когда мы того хотели. Оуэн, Джеррард,

Мерфи, Каррагер, все они были истинными игроками «Ливерпуля». Они боролись за мяч с

остервенением, а мы же вновь отбывали свой номер. В тот день разница между нами и остальными

нивелировалась.

Затем, конечно, последовал «Хайбери» и еще одна взбучка от команды, находящейся на подъеме. Мы с

трудом сдерживали натиск соперника. Игра в гостях с «Арсеналом» стала гребаной катастрофой. Мы

открыли счет благодаря Полу Скоулзу. А сразу после перерыва Гари Невилл потерял мяч возле

центральной линии поля. Пирес вывел на ударную позицию Фредди Юнгберга — 1:1. Гари говорит, и

он прав, что футбол — игра командная, и у нас было множество шансов, чтобы исправить его ошибку.

Фабьен спасал нас, «Арсенал» же создавал момент за моментом. За пять минут до конца игры Фабьен

неудачно отбил мяч, и Анри забил гол. Длинный пас от Вьейра позволил Анри повторно добиться

успеха. Теперь все шишки валились на Фабьена.

Продолжались разговоры о том, кто сменит тренера. Капелло, Хитцфельд, Мартин О'Нилл, Эрикссон...

Не нужно лишний раз говорить, что я уважал Алекса Фергюсона. Я не хотел, чтобы он уходил из клуба, и не верил в то, что «Юнайтед» позволит ему уйти. В то же время я был заинтригован вопросом о

нашем будущем тренере. Нужно было предпринять какие-то радикальные меры, чтобы остановить наше

падение — именно это и происходило с нами.

Однажды в конце февраля тренер сказал мне, что думает отказаться от своего решения и остаться. «Ты

сошел с ума», — рассмеялся я. Но он был настроен серьезно. Он договорился о новом контракте с

руководством. Я был рад. По правде говоря, я не мог представить, чтобы в субботу он собирался играть

на скачках, в то время как его команда — да, его команда, выходила на поле. Он выглядел отлично, был

полон сил и жажды борьбы. Почему бы и нет?

Вскоре он созвал собрание команды, чтобы официально объявить о своем решении. Кто-то написал, что

на этом собрании пара игроков пустила слезу и что тренеру все начали аплодировать. На самом же деле

лишь пара человек неловко захлопали в ладоши, когда он выходил из помещения. Он повернулся и

сказал: «Да пошли вы на хрен!» — думая, что мы над ним смеемся. Конечно, все были очень рады.

Этот поворотный момент настал слишком поздно, чтобы мы могли спасти сезон. Были матчи, важные