Рой Кин - Автобиография - [47]

опровергнуто хозяином бара, подтвердившего, что «Рой Кин ушел от девушек, которые к нему

приставали, а одна из них бросила стакан, который попал ему в лицо. В этот момент девушек попросили

выйти из бара. Они грубо себя вели как по отношению к работникам бара, так и к его посетителям и

были выдворены из бара в соответствии с его политикой».

Прибыла полиция, светя фарами и мигалками. Собралась небольшая толпа людей. Я уже вижу

заголовки завтрашних новостей.

«Пройдите, мистер Кин». Вежливо, но твердо. Я сижу на заднем сиденье полицейской машины. «Ты,

болван. Почему я, как обычно, — почему я? Я не был единственным, к которому они приставали, но

лишь я попытался вмешаться. Опять», — думал я.

В полицейском участке я объясняю, что произошло. Они слушают меня. К несчастью, мой вид после

кутежа не внушает доверия.

Меня заточают в камеру, чтобы я проспался. Ночь была длинной. Большую часть ее я не спал.

В первую очередь я думал о Терезе и детях. Тебя вскоре отрезвляют сожаление и стыд. Возле дома

будет толпа журналистов, когда Шэннон пойдет в школу. Потом будет клуб: ему предстоит провести

две важнейшие игры, одна из которых является самой главной в истории «Юнайтед», а его капитан

сидит в камере за пьяную выходку и нарушение общественного порядка!

Да, это была подстава, но это не является оправданием. Не было никаких оправданий моему поведению

— я вел себя как дурак. Сумасшедший, дикий Кин. Я позвонил Майклу Кеннеди, который призвал меня

взять себя в руки и не беспокоиться. Я думал о моих в Корке. Они открывают газеты, читают заголовки, стараются избегать встречи с соседями и вынуждены выносить весь этот стыд за своего Роя. Опять. Ну

и болван же я.

Тренер приезжает на следующее утро. Ему позвонил Майкл, хотя это было вовсе и не нужно.

Манчестер — большая деревня. Если ты что-то натворил, то тренеру об этом станет известно уже

следующим утром. Такой-то пробыл в ночном клубе до полтретьего ночи. Он сел в такси в довольно

пьяном виде и т. д. Тренер тебя вычислил, и бесполезно отнекиваться. Я всегда был с ним честен,

поднимал вверх руки, и теперь я вознагражден за такое поведение — когда я объясняю, что произошло

«У Генри», он поверил мне. «Я тебя вытащу». Он далеко не рад моему заключению за четыре дня до

финала Кубка. В таких ситуациях тренер всегда находит выход и проявляет себя наилучшим образом.

Он знает, что на душе у меня скребут черти. И в это время со мной лучше не затевать серьезных

разговоров.

Я был отпущен под залог. Меня заверили, что если все обвинения окажутся бездоказательными, я

больше ничего не услышу об этом деле. С легкой душой я отправился к Терезе и детям, дав себе клятву, что больше не совершу подобную ошибку. Конечно, я и раньше давал себе такие обещания.

Суббота,

22 мая 1999 года

Моя последняя игра сезона. Победа над «Ньюкаслом» будет означать третий дубль в девяностые годы и

место в истории.

Меня никогда особо не трогали все эти разговоры о «мечте» на «Уэмбли». Условия для игроков и

зрителей там не отвечают высоким стандартам. Поле, кажется, находится в нескольких милях от

трибун, атмосфера же не самая подходящая.

Когда я начал разминаться перед матчем с «Ньюкаслом», то понял, что моя левая лодыжка все еще не

восстановилась. Я пошел на риск, не зная, смогу ли провести весь матч.

Я смог сыграть всего восемь минут. Гари Спид сыграл грубо против меня. Запоздалый прием в отборе.

Он, несомненно, «вырубил» меня — на этот раз порвались связки моей правой (здоровой) лодыжки.

Если бы я был готов на все сто, Спид не смог бы меня догнать. Через пару минут я, хромая, покинул

поле. Мы еще встретимся с Гари когда-нибудь.

Тренер выпустил на поле Тедди, что оказалось мудрым ходом. Тедди забил гол и ассистировал Полу

Скоулзу. Мы выиграли дубль. Несмотря на скептическое отношение к «чудесам» «Уэмбли» и «мечте» о

том, чтобы поднять Кубок Англии, я испытывал настоящее удовлетворение, когда повел ребят по

ступеням, чтобы получить этот трофей из рук принца Чарльза. Работа сделана.

Следующая работа, как бы печально это ни звучало, предназначена, увы, не для меня...

Понедельник, 24 мая

Нам предстояло провести самую важную игру в истории клуба после финала Кубка чемпионов 1968

года. Полет на «Конкорде», возможно, был напоминанием со стороны тренера нам и всему миру, что

«Манчестер Юнайтед» достоин лишь самого лучшего. Никогда не знаешь, что предпримет Алекс

Фергюсон. Он всегда стремился вперед.

Окончание сезона выдалось не совсем таким, каким я себе его представлял и на которое надеялся. Было

здорово, что мы выиграли дубль и теперь имели отличную возможность присовокупить к нему победу в

Лиге чемпионов, которая была главной задачей для клуба с моих первых дней пребывания в нем. Но, с

другой стороны, мне было не по себе от того, что я провел ночь в полицейской камере, получил травму

в начале финала Кубка и вот теперь лечу в первом классе в качестве балласта на решающий матч Лиги

чемпионов.

Я очень хотел, чтобы ребята выиграли. Несмотря на доминирующее положение в премьер-лиге в

течение нескольких лет, нет смысла отрицать наши провалы в Европе. Выход в финал предоставлял нам

отличную возможность избавиться от репутации неудачников.