Рой Кин - Автобиография - [14]
различные дела — в моем случае это были билеты. Мне понадобилось много времени, чтобы
использовать эти уроки в жизни. Я также ощутил, насколько шумиха в прессе вокруг Кубка может
засосать тебя, заставив забыть, что финал Кубка — это всего лишь очередной футбольный матч.
Настоящим проигравшим в нашем случае был Пол Гаскойн, который пострадал за то, что хотел
оправдать надежды прессы и вынести это тяжелое бремя на своих хрупких плечах.
Я знаю, что, несмотря на поражение «Фореста», этот опыт шел мне на пользу. Поражение на «Уэмбли»
опустило меня с небес на грешную землю.
Сразу же после финала Кубка Англии я был призван в ряды сборной Ирландии, которая в
товарищеском матче принимала сборную Чили на стадионе «Лэнсдаун Роуд». Это была моя первая
встреча с Джеком Чарльтоном, или, как его называли, Большим Джеком, успехи которого со сборной
Ирландии сделали из него национального героя. Я был рад, что меня позвали в сборную, но мое первое
пребывание в команде не было чем-то запоминающимся. Ирландия не знала поражений на «Лэнсдаун
Роуд» на протяжении пяти матчей. Чилийцы едва не прервали эту серию. Лишь гол Дэвида Келли за
десять минут до конца встречи позволил нам завершить матч вничью. Мой вклад в игру команды нельзя
было назвать особенным.
Подход Чарльтона к футболу резко отличался от того, который мы привыкли видеть в «Форесте». Игра
в пас не стояла для него на первом месте. Он требовал, чтобы на каждом участке поля создавался
численный перевес; он делал акцент на то, чтобы разоружить соперника, а не играть в созидательный
футбол. Его тактика заключалась в том, чтобы забрасывать длинные мячи за спину защиты соперников,
а затем бороться за них на чужой половине поля, где, надеялся он, мы сможем заставить их ошибаться.
Подобный примитивный подход, исполнителями которого были несколько выдающихся игроков, помог
сборной Ирландии к тому времени выйти на два крупных турнира — Евро-88 и Италия-90. «Дави их!»
— таково было убеждение Джека. «Не ошибаться, не рисоваться на своей половине поля», — казалось,
говорил он.
Точно не зная, чего от меня ждут, кроме физических усилий, которые я с радостью прилагал, я хотел
понять, может ли Чарльтон предложить еще что-то, кроме своей «магической формулы». Время
показало, что это был весь его ресурс тактических установок.
После успешного первого сезона Брайан Клаф предложил мне новый контракт, предусматривающий
зарплату в 700 фунтов в неделю плюс 15 000 фунтов, которые выдавались при подписании соглашения.
В октябре я сыграл свой первый официальный матч за сборную Ирландии, которая в отборочной
встрече чемпионата Европы играла со сборной Польши. Чтобы пробиться на Евро-92, была нужна
победа. Ведя в счете 3:1, мы пропустили два гола в конце матча и подарили полякам очко, которое они, честно говоря, заслуживали. Матчи в сборной Ирландии были для меня довольно странными уроками.
В самих футбольных устоях Чарльтона крылось одно противоречие. С одной стороны, он требовал от
нас, чтобы мы не теряли мяч, а с другой стороны, настаивал на том, чтобы мы играли в длинный пас, из-
за чего большую часть игры мячом владел соперник. Его мысль заключалась в том, чтобы заставить
соперника ошибаться. Идя вперед, прессингуя, мы не давали наладить ему свой собственный темп
игры. Творческий подход к игре не входил в планы сборной Ирландии Чарльтона. Он не поощрял
отклонения от его установки на игру. Всегда был риск, что ты можешь привести его в бешенство, если
попытаешься сделать что-то оригинальное. Было ясно, что он не доверял даже самым лучшим игрокам
в команде Ирландии и не позволял играть им в тот футбол, к которому они привыкли в своих клубах.
Именно за это поплатились некоторые наши выдающиеся игроки, включая Лайама Брэйди и Ронни
Уилана, чья карьера в сборной была завершена после того, как они попали в немилость к Чарльтону.
Нам требовалось время, чтобы привыкнуть к тому футболу, которого требовал от нас Чарльтон.
Болельщики сборной Ирландии были великолепны как на домашних матчах, так и на выезде. Мы
никогда не добивались больших успехов в футболе, поэтому им была необходима прежде всего
хорошая игра, а не результат. И если быть до конца честным к Чарльтону, надо обязательно сказать, что
мы добивались множества хороших результатов во встречах со странами, которые располагали
большими футбольными ресурсами, чем Ирландия.
Чарльтон не верил в то, что мы имеем в своем составе высококлассных футболистов, которые не только
могут сравняться в мастерстве с футболистами европейских команд, но и превзойти их в любом
компоненте игры.
Мое восприятие футбола противоречило бытующему в Ирландии мнению о том, что Джек Чарльтон —
это футбольный гений, который сумел на сто восемьдесят градусов изменить положение в сборной и
добиться с ней хороших результатов, заставив футболистов изменить свое понимание игры.
Во втором сезоне с «Форестом» я дважды играл на «Уэмбли» — в финале «Зенит Дэйта Системс Кап» и
«Рамбелоуз Кап» (Кубке лиги). Брайан Клаф подписал контракт с Тедди Шерингемом из «Миллуолла»,
добавив остроты нашим атакам.
«Рамбелоуз Кап» был важен для команд премьер-лиги. Я забил победный гол в дополнительное время в
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.