Ровный ветер - [12]

вселенной сочащая бред изнутри но подернуты люрексом

                                                                                  лунным

рамена из персей на всех персеиды как псы чья горячая

                                                                     пасть настигает

и топит в крови замерзающий кадр

МОЛИТВА ЗЕМЛЕРОЕК

светлому властелину избытка пристальному быстрому

родителю грома топчущему каждую дрожь

в чьих очах число ужаса и мера милости одинаковы

вели славить себя если ты тот кто велит справедливо

разве не ты посылаешь нам лучших кольчатых и круглых

не ты делишься пышным опарышем гасишь малую жажду

и разве не достоин трепета отделивший сухое от мокрого

свят ступающий выше шумящего мха заклинатель трав

мохнатый и хищный свят если нас не останется

ибо мы умираем когда ты отвернешься

и когда ты смотришь на нас мы умираем еще чаще

блажен вкусивший ужаса шелеста настигающего ужа

гибнущий от шипящего горла стиснутой пасти

слава сытому самой покорной из наших жертв

чтобы нам исчезать без вреда и существовать опрометью

ибо мы лишь обочина твоего стремительного внимания

но и плохое добро твое не уступит хорошему злу

слава творящему мягкий воздух и липкую землю

даже когда тебя нет ты оставляешь нам выбор

ибо мы уже умерли а ты еще не отвернулся

нас уже нет в живых дважды а ты еще не взглянул

«такие интересные закаты…»

такие интересные закаты

изображает нам воображенье

что будь в них чистой правды хоть на четверть

мы жили бы практически в раю

а эти звезды так в средневековье

расписывали купола в россии

и кто-нибудь коварно подсмотрел

в нас норовят посеять убежденье

что гребни гор тверды и достоверны

а бабочки и эти как их птицы

вообще зашкаливают перегиб

когда я тоже молод был и жив

я полагал что факты существуют

и различал свет истины во всем

в чиновниках ручьях олимпиадах

по алгебре и в этих как бишь их

доверчиво выслушивал признанья

в любви и признавался в ней в ответ

так жаль что слишком редко признавался

потом припадок разочарованья

умерил мой картезианский раж

поверите здесь никого не встретишь

из прежних тех кто раньше были вы

есть сильный шанс что я вообще один

сидел всю жизнь и рисовал закаты

изобретал себе обмен веществ

врубая некоторые нейроны

в пустую вечность тыкался лаская

притворной музыкой притворный слух

но разве птицы могут быть неправдой

тут богом надо быть а я никто

«давайте взахлеб забывать имена зверей…»

давайте взахлеб забывать имена зверей

с камней и деревьев названья смывать резвей

что нужды жевать этот жмых если слово ложь

ума не прибавит что каждый бубнит свое

похоже и тютчев федор считает тож

а ну-ка забудем слова и забьем на все

начнете по списку вычеркивать имена

из первых оставьте без имени и меня

когда по этапу адам покидал свой сад

семь тысяч тому или около лет назад

он следовал слепо чему надоумил бог

с герлфрендом о глупостях без толку говоря

объекты из сучьев шипов животов и ног

назвал как ударило в тыкву от фонаря

большой полосатый с хвостом называем раз

и два неказистый подземный почти без глаз

отныне предметных смотреть избегаю снов

тем крепче люблю для чего не осталось слов

пощупаю теплое липкое тотчас съем

цветное озвучено где там твое кино

и жуткая даже из сумерек в гости всем

забудь ее имя тогда не умрет никто

живи же никто и блуждай в лесах налегке

большой неказистый подземный с хвостом в руке

THE EVEN WIND

have you paid any heed lately to the wind blowing forever

the inherited one the lifelong gale we carry about ourselves

inscrutable like gravity so deceptively smooth ever so even

the only way to discern it is to observe how gently inclined

is our walking posture against the trees and the rain

or if you would bother to carry around a plumb line in your

                                                                                   teeth

it always turns contrary whichever direction you pick

and lately it has been getting much stronger much stronger

now it is tearing apart the traveler’s sturdiest cloak

and the eyeballs are getting hammered deep into the scull

so we kiss our dear departed good-bye with a lipless abrasion

what with the last flesh already blown away off the bone

РОВНЫЙ ВЕТЕР

замечал ты в последнее время этот ветер веющий вечно

наше наследство пожизненный бриз который носим

                                                                               с собой

непроглядный как тяжесть обманчиво мягкий весь

                                                                               ровный

различимый лишь если заметить как слегка наклонна

наша походка по отношению к деревьям или дождю

или если примешься носить в зубах свинцовый отвес

он всегда остается встречным куда ни повернись

а последнее время он все сильнее все сильнее

он нынче рвет в клочья прочный плащ странника

и словно молотком заколачивает глаза в череп

прощаясь мы целуем наших ушедших с безгубым лязгом

потому что с кости уже снесло последнюю плоть

«если прямо спросить у зеркала что мы имели…»

если прямо спросить у зеркала что мы имели

в этом ебаном детстве от силы припомнится лишь

весь картофель в костре да кино про подвиг емели

на второй мировой как велела гефильте фиш

а когда умирал навзрыд в своем мавзолее