Рован - [11]
— Это не она, — со вздохом сказал Бранд. — Платье велико и совсем другой голос. Каллат ее не узнала.
— А как на это посмотрела вельможная госпожа?
Бранд облил ун Рабике ледяным взглядом:
— Сейчас там допрашивают слуг. Руахравван придется признаться.
— В чем? Что какая-то шлюха хотела поговорить с ее мужем? Она в своем праве. А кстати, мы-то куда собираемся?
Бранд извлек из пояса скользкий белый шарик и бросил в рот, второй протянул Яану. Яана обонял густую сладость, доставшую еще в Сонькиной норе — сефт, то, что в Саардаме зовут «сомнифера» — зелье, на несколько часов изостряющее чувства и притупляющее боль, его действие обычно завершалось жутким похмельем. Крысяка отрицательно помотал головой.
— Верхом умеешь?
— А то, — подхватив поводья, Яан оказался в седле. — Наставница Гелиди позаботилась.
— Кто?
— Расскажу… потом. Что ты еще успел сделать?
— Шаммурамаш пошла к верховной жрице.
— Мечтаешь прижать капитана?
Бранд недобро засмеялся на скаку.
— Не только. Мои люди ищут команду «Рована»…
— А-а… А я расставил своих по крышам — где просторно и есть выход к морю. С мушкетами и парой кулеврин. И пустил лодки патрулировать берег. Чуть что — подадут сигнал, — они скакали колено к колену по широкой пыльной дороге вдоль моря. Ун Рабике подумал, что в какой-то миг его ровный шум и даже резкие крики чаек перестаешь замечать. — А Меер продолжит расспросы. Есть в этих жертвах общее, черт возьми!
— Приехали! — Бранд неуловимым движением соскочил с коня и пошел, проваливаясь в песок, к легкой стрельчатой башенке из песчаника. — Может, это уже неважно. Вот часовня Всех, не вернувшихся в гавани.
Яан, ведя коней, пошагал за ним. Могилы утонувших моряков лежали в причудливом беспорядке, надгробья частью занесло песком. Их было гораздо меньше, чем Яану казалось — осмотр займет меньше пяти минут.
Бранд взглянул на длинную тень башенки, на мелкие росчерки теней полыни и тамариска, оглянулся на солнце:
— У нас час до заката.
Яан почесал переносицу, разглядывая массивную дужку ржавого замка на дверях часовни:
— Поставим лошадок внутри? Или утопленники будут против?
И принялся подвернувшимся камнем деловито сбивать замок. Бранд прошел по узким дорожкам между надгробиями, как одно, увенчанными чугунными и медными прорезными фонарями. Среди отверстий, нося колючий песок, свободно свистал ветер.
— Нет, обустроимся подальше, — проговорил храмовник задумчиво, — видишь, маяк?
— А смотритель нас не…
— Там нет смотрителя… — наклонившись, Бранд смахивал песок с плит, читая надписи, — …только трубы для земляного масла, фонарь и часовой механизм. Раз в неделю приезжают из города его завести. Нашел… — он повел пальцем, повторяя изгибы бороздок, из которых складывались буквы. Иди сюда.
Оставив коней привязанными к решетке окна часовни, Яан подошел.
— "Энлиль-капитан", — по слогам прочел он. — Если это тот — повезло, долго жить будет.
Надгробие Яану понравилось: простая плита с врезанной в мрамор позолотой. Видно было, что он ней заботились — стирали песок и полировали.
— Это черное колдовство — ставить плиту прежде смерти. Если камнерез подтвердит, что тамкар сам ее заказал…
Яан споткнулся взглядом о пучок растений, заткнутый за медную решетку фонарика — точь-в-точь такой, как тот, что держала в руках слепая, нарисованная Шаммурамаш.
— Дай! Черт с ним, с похмельем.
Бранд догадливо протянул ему вонючий шарик. Крысяка покатал сефт на языке, и мир сразу же сделался выпуклым и ярким, словно в детстве. Накатила бесшабашность. Но храмовник уже пристально вглядывался в землю. Надгробия защищали от ветра, и между ними отчетливо сохранились маленькие следы. Ун Рабике поставил рядом для сравнения свою ногу — следы явно принадлежали женщине или даже ребенку, но глубоко вдавились в песок — словно их хозяин нес на себе непомерный груз. Следы вели к плите Энлиля и от нее, путаясь и налагаясь друг на друга.
— За ней!
— Собственно! — вдруг удивился Яан. — А с чего мы решили, что слепая и тварь вместе?
— Зеркало не лжет, я говорил. А если это тебя не убеждает — вспомни, где Сонька собрала жемчужины. Такие же, как в моем видении.
На окраине кладбища след почти исчез, затертый ветром, но подаренная сефтом ясность зрения позволяла без труда находить его снова и снова — в неприметной впадине за щеткой ковыля и полыни, возле отбросившего тень большого камня… Неровная цепочка вмятин уводила в сторону маяка. Бранд то и дело с тревогой оглядывался на заходящее солнце.
Сперва сделался резче обычный у моря запах гниющих водорослей, ракушек и соли, и только затем стал виден возле уреза воды наклоненный корпус. Корабль давно лишился мачт и глубоко зарылся в песок, вздернутую корму его освещали косые розовые лучи. Даже издали были хорошо различимы буквы из позеленевшей меди. Их сохранилось всего три: "Р…ан". След вел к кораблю.
Вблизи стало явственно видно, как поработали над барком непогода, время и, возможно, чьи-то жадные руки: позеленевшая обшивка из медных листов, наклепанных на дерево, почти везде была содрана… из провалов нутра ребрами выпячивались шпангоуты… задрались кверху сломанные бимсы… Закинув голову, Яан обходил барк со стороны моря, по отдельным уцелевшим кусочкам представляя, как же он был хорош. А теперь — не годился даже на дрова.
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.
Стеб. Пародия. Темный властелин узнает о попаданце, который может расстроить его коварные планы и злобные замыслы, и наконец решает разобраться, откуда растут ноги у проблемы. Так что кому приключения, сверхспособности и юные эльфийские принцессы, а кому-то придется за базар отвечать. Подозреваются все!
"… и великие воды не могут потушить любви… стрелы ее — стрелы огненные…" История любви Ивара и Ливии Харт.
В сборник «Славянское фэнтези» вошли произведения Марии Семёновой, Андрея Валентинова, Елизаветы Дворецкой, Николая Романецкого и других известных авторов.Доблестные витязи, могучие чародеи и коварные злодеи, мастерски владеющие всеми видами оружия, вновь сходятся в смертельных поединках. Не на живот, а на смерть бьются за любовь прекрасных дев, счастье своих близких, ради славы или презренного металла, дающего власть над людьми и странами. Берегини смертельно ранят любовными стрелами, змии подколодные, летучие и плавучие стремятся извести человечий род, волхвы и ведуны бродят по градам и весям нашей и «параллельной» Руси, награждая, карая и милуя, когда по заслугам, а когда и потакая собственной блажи.
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.
Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.