Ротшильды. История семьи - [4]

При большинстве дворов, за исключением Вены, с титулом было связано и определенное жалованье. Даже те придворные финансисты, которые уже стали миллионерами, в том числе и Ротшильды, придавали этому жалованью большое значение, поскольку оно подчеркивало их преимущественное положение, хотя и составляло, как правило, всего несколько сотен талеров в год.

Назначение придворного комиссионера с соответствующим титулом и жалованьем, как и всех прочих чиновников, скреплялось особой грамотой. Нелишне заметить, что эти грамоты, написанные на пергаменте, отделанные красным бархатом и украшенные желтой лентой, были подлинными произведениями искусства.

Такой документ содержал обязательства придворного посредника служить верой и правдой интересам князя, приносить ему пользу и ограждать от неприятностей. Любопытно, что все грамоты имели одинаковый текст.

У придворных агентов были и особые привилегии. В частности, они освобождались от обязательных еврейских налогов и раввинатского суда, подчиняясь княжескому суду наравне с другими чиновниками двора. Кроме того, они обладали правом содержать личную синагогу и личных учителей. Они также могли не носить на груди обязательную желтую еврейскую эмблему и наделялись правом жить в пригороде, а не в еврейском гетто.

Многие придворные финансисты вкладывали свое состояние в большие земельные участки. В 1818 году Якоб Гирш, к примеру, владел имением стоимостью 580 тысяч флоринов. А стоимость монастырских и рыцарских земель, приобретенных придворным банкиром Якобсоном в Вестфалии и Мекленбурге, превышала многие миллионы.

Искусственно созданная ступенчатая система привилегий привела к тому, что придворные евреи уже ничем не отличались от других чиновников.

Наивысший расцвет дома Ротшильдов пришелся на 50-е годы XIX столетия.

Ротшильды относятся к тем немногим династиям придворных евреев, которые сохранили веру отцов. Меир Амшель Ротшильд никогда не забывал о своих корнях в гетто и обязанностях перед еврейской общиной…

ОСНОВАТЕЛЬ ДИНАСТИИ

Первые евреи в Германии появились в I–II веках н. э. Занесло их туда волнами неоднократных римских приливов. В 331 году евреи обрели официальный статус, о чем свидетельствовал указ об ограничении их в правах.

Во Франкфурте-на-Майне они появились в XIII веке.

Еврейский квартал был отгорожен земляным валом, и, как это было принято в те времена, евреи не имели равных прав с христианским населением.

Город Франкфурт-на-Майне с периода раннего средневековья привлекал евреев своим расположением в центре оживленной торговли.

Это был вольный город. Во главе городского совета стоял избиравшийся пожизненно главный судья. Как ни странно, именно в свободный Франкфурт съезжались короли, герцоги, князья и маркграфы всех германских земель, чтобы избрать очередного императора Священной Римской империи. Таинство избрания совершалось в старой франкфуртской ратуше Ремер, а коронация императора — в кафедральном соборе.

В течение последнего тысячелетия во Франкфурте успешно велись торговля и финансовые операции.

Перед Французской революцией в городе насчитывалось 35 тысяч жителей, одну десятую часть которых составляли евреи. С 1462 года им был выделен специальный еврейский квартал (гетто).

В одном из таких тесных гетто, всего 12 метров шириной, между городской стеной и рвом, жили и предки Ротшильдов. Это была семья Хан, образовавшая впоследствии одну из ветвей династии. Во Франкфурт они переселились в XVI веке. Средства к существованию давала торговля, но семья жила довольно скромно.

Точную дату рождения первого Ротшильда не знает никто. Записи о рождении во Франкфурте худенького еврейского мальчика, названного родителями Меиром Амшелем, не существовало, потому что по законам Пруссии, где в 40-х годах XVIII века родился основатель будущего банкирского дела, евреям запрещено было иметь фамилию.

Помимо него в семье еврейского торговца и ростовщика по имени Амшель Мозес Бауэр росли еще три брата, которые в будущем тоже поднялись по финансовой лестнице, но только дети Меира Амшеля смогли прославить впоследствии свою фамилию и принести в необъятную копилку семьи дефицитные части бюджетов большинства стран.

С малых лет родители Меира Амшеля прочили ему карьеру раввина, заставляя целыми днями изучать Тору. Как и все еврейские дети того времени, Меир Амшель учился в хедере, постигая основы иудаизма, а также языки — иврит, идиш и немецкий. Никаких особых талантов в учебе будущий миллионер не проявлял. Он научился читать и писать, что входило в общепринятый минимум для еврейских мальчиков. (Кстати, в отличие от остальных граждан Пруссии, евреи имели в те времена стопроцентную грамотность.)

Когда мальчику исполнилось 12 лет, его отправили на обучение в Ганновер, в банк Оппенгеймера. Сообразительный подросток быстро постиг секреты финансовых сделок того времени. Он теперь знал монеты германских княжеств, приметы подделок, умел определять выгодные обменные курсы и рассчитывать сложный процент.

Вскоре у Меира Амшеля умер отец, и мальчику пришлось вернуться во Франкфурт, чтобы помогать семье. Все попытки найти приличную работу заканчивались неудачей. Тогда Меир Амшель решил найти деньги… на помойке. Ежедневно он отправлялся на местную городскую свалку, копался в грудах мусора, и порой ему удавалось откопать вышедшую из обращения монету, древнюю медаль, орденскую ленту, предмет старинного быта и тому подобный хлам.