Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина - [15]

– Расскажите, как надо обезоруживать при арестах, – попросил Федоров, поудобнее устраиваясь на противоположной койке.

– При аресте вооруженного противника существует несколько специальных приемов обезоруживания.

Первое.

Надо помешать противнику выхватить из кармана револьвер. А вот тут существует несколько приемов, которые могут тебе пригодиться не только на войне, но и в жизни.

– Никогда не думал, что это целая наука! – подлил масло в огонь Федоров, которому было действительно интересно слушать Соколова, но тот в ответ на реплику своего единственного слушателя нетерпеливо махнул правой рукой и продолжил рассказ:

– Если револьвер находится у противника в кармане брюк и ты заметил, что его рука двигается определенно к этому карману, подскочи к противнику близко. Пропусти левую руку в отверстие, образованное согнутой правой рукой противника, опущенной в карман, и, пропустив левую руку поверх трицепса, начни проводить прием двумя руками, – только успел сказать Соколов, как в дверь коротко постучали.

– Кто? – резко спросил Соколов, откидываясь на спинку сиденья.

– Начальник состава и два солдата! – доложил из-за двери голос старшины.

– Открой! – скомандовал Соколов, прикрывая невесть как появившийся револьвер вагонным вафельным полотенцем.

Первым в купе просочился старшина и вопросительно посмотрел на Соколова, безоговорочно признав его за старшего.

– Разрешите внести оборудование? – спросил старшина НКВД, прямо впиваясь глазами в лицо Соколова.

– Вносите, старшина! – кивнул Соколов, глазами показав Федорову, что нужно пересесть к нему.

Старшина посторонился, а в купе зашел солдат, несший два больших мешка.

– Складывай на вторую полку! – приказал Федоров, внимательно наблюдая за движениями красноармейца.

Минута, и два мешка и вещмешок были загружены, а сам красноармеец вышел из купе, не произнеся ни единого слова.

Следом появился еще один боец, несший в руках тяжелый плоский груз, завернутый в зеленый авиационный брезент.

– Одну минуту! – попросил старшина, занося в купе тяжелую потертую кожаную сумку.

Буквально следом за ним появились два красноармейца, которые несли метровый кусок рельса.

– Кладите на пол! – распорядился Федоров и, дождавшись, пока красноармейцы выйдут, обратился к старшине: – Еще надо двадцать метров стальной проволоки толщиной миллиметра три-четыре и метров пятьдесят медной проволоки толщиной полтора-два миллиметра.

– Ну ты и даешь задачи! Больше мне делать нечего, как работать у тебя снабженцем, – махнул рукой старшина, скривившись на правую сторону.

– Через два часа жду вас с проволокой! – жестко закончил разговор Федоров и демонстративно показал на дверь.

– Скорее бы доехать до Хабаровска! Как вы мне надоели! – в сердцах выдал старшина и, повернувшись, косолапя, вышел из купе.

– Умеешь ты заставлять людей работать! Старшина, между прочим, майор НКВД! – напомнил Соколов, с любопытством смотря на Федорова.

– Меня интересует в первую очередь выполнение задания, а во вторую – амбиции старшины! Скорее всего, я его вижу в последний раз в жизни! – жестко заявил Федоров, приступая к осмотру принесенных мешков.

– Смотри, лейтенант, тебе жить, – хмыкнул Соколов, надевая поверх тельняшки голландку от робы.

– Как-нибудь переживу! – отмахнулся Федоров, начиная развязывать первый мешок.

Вторую голландку Соколов перебросил Федорову.

– Ты, конечно, теперь командир! Но рекомендую снять мешок, а потом развязывать, – посоветовал Соколов, в матросской робе и синих тренировочных штанах представляющий комическое зрелище.

Федоров негромко хмыкнул, но, представив себя в точно таком же виде, засмеялся во весь голос.

– Смешинка в рот попала? – спросил Соколов, разворачивая кусок рельса, который был обернут в тонкую микропористую резину.

– Попросите срочно сюда прибыть старшину, – дрожащим от волнения голосом, проговорил Федоров.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант! – развел руками Соколов, с удивлением глядя, как Федоров осторожно разворачивает рельс, в три слоя обернутый в пятимиллиметровую микропористую резину.

– Смотрите, товарищ капитан второго ранга! Если скроить из этого материала рубаху, то можно под воду ходить без водолазного белья! – громко сказал Федоров, прикладывая к собственной груди полутораметровый слой микропористой резины, с одной стороны облитой тонкой резиной[31].

– Соедините со старшиной! – приказал Федоров и, подождав секунд десять, попросил: – Старшина! Срочно принесите ко мне весь упаковочный материал, в который вы упаковали рельс!

Подождав секунд десять, жестко добавил:

– Тащите весь рулон!

– Хочешь заработать денег, лейтенант? – неожиданно спросил кап-два, с усмешкой смотря на Федорова.

– Хочу, товарищ капитан второго ранга! Очень мне хочется покататься на собственном автомобиле!

– Похвально, лейтенант, похвально! Нарисуй эскизы твоих идей и Купцова и опиши своими словами. А я подам рацпредложения[32] по команде! Думаю, что приличная денежка обломится, – пообещал кап-два, чему-то усмехаясь.

– На «Харлей-Девидсон» хватит? – деловито поинтересовался Федоров, делая разметку на листочке из блокнота.

– Что ты делаешь? – спросил кап-два, наблюдая, как Федоров, сняв голландку, расчерчивает ее на квадраты кусочком мыла, оставляющим на темно-синем сукне белые линии. Через минуту, переходя к столу, Федоров деловито переносил какие-то линии на листок бумаги.