Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина - [13]

– Потом поблагодаришь! – оборвал лейтенанта Соколов, снова усаживая посетителя купе на место.

– Говорит Георгин! Соедините с начальником ПЧ-пять! – приказал Соколов и, минутку послушав, передал трубку лейтенанту.

– Привет, Вадим! Как у тебя дела? – только успел спросить лейтенант, как сморщился, как будто хлебнул уксуса.

Соколов забрал трубку и, минуту послушав матерную брань, которая отчетливо доносилась из трубки, жестом выпроводил посетителей из купе.

– Хватит орать! – резко оборвал поток площадной брани Соколов, для наглядности дунув в трубку.

Поток мата, ясно слышимый в купе, мгновенно иссяк.

– С вами говорит подполковник Смерша Соколов. Нам надо изготовить из полотен для резки рельсов пять ножей. Характеристики холодного оружия вам передаст мой подчиненный – лейтенант. Место передачи пяти единиц холодного оружия вы обговорите со своим братом – начальником поездной бригады особого назначения!

Соколов передал трубку лейтенанту, услышав последние слова невидимого начальника неведомого ПЧ:

– Совещание временно прерываем! У меня секретный разговор со Смершем!

«Болтун – находка для шпиона! Уже все разболтал, какая он важная шишка!» – оценил поведение братца начальника поездной бригады Федоров, беря телефонную трубку.

– Необходимо изготовить пять ножей из ваших полотен для резки рельсов. Ножи должны быть длиной сорок сантиметров, в деревянных или металлических ножнах. С одной стороны лезвие должно быть с двухсторонней заточкой, а с другой стороны надо оставить зубья пилы! Рукоятку сделать большую, под полторы мужских ладони и шероховатую! – поставил задачу Федоров, передавая трубку лейтенанту.

Соколов махнул рукой, приказывая всем выйти из купе и дать братьям пообщаться.

Глава седьмая. Изготовление деревянной перепонки

Минут через семь лейтенант вышел из купе с просветленным лицом.

– У брата было совещание с замначальника отделения дороги… – попытался оправдать грубость родственника лейтенант, но Соколов махнул рукой, показывая, что не намерен выслушивать оправдания. – Ножи брат сделает и передаст на станции Зяблово, – споткнувшись, быстро сообщил лейтенант.

– Обеспечьте остановку состава на станции Зяблово! – приказал Соколов старшине НКВД, который до этого не сказал ни одного слова.

– У нас там забор воды… – наконец открыл рот старшина, но Соколов его резко оборвал:

– Меня не интересуют подробности! Выполняйте приказание!

– Слушаюсь! – хором ответили старшина и лейтенант.

Отступив влево, старшина и лейтенант прижались к окну, кося глазами на входящего в купе Соколова.

Следом за кап-два зашел Усияма, продолжавший щеголять в майорской форме, потом Купцов, и, уже заходя в купе, Федоров услышал быстрый говорок старшины, которого легко было узнать по легкой хрипоте:

– Все из-за тебя! Если бы ты не открыл свой рот!

Круто развернувшись, Федоров в спину лейтенанту и старшине приказал:

– Стоять! Ко мне!

Старшина и лейтенант остановились и, развернувшись, пошли к нему.

«Старшина НКВД – это старший лейтенант по общевойсковой категории. Получается, что я командую старшим по званию! Но отступать некуда!» – решил про себя Федоров и, добавив металла в голос, выдал:

– Вы лично, старшина, отвечаете за передачу посылки! Не будет посылки, пешком побежите добывать! – только успел произнести Федоров, как в голове промелькнула быстрая мысль: «А что, если прикрепить к галошам металлическую рогатку и оклеить ее листовой резиной? Получится та же самая перепонка!»

– Будет исполнено! – рявкнул громко старшина, вытягиваясь по стойке «смирно».

Федоров взял старшину за локоть и спросил:

– Скажите, старшина, найдется ли в вашем хозяйстве две пары галош или даже резиновых сапог?

– Наших нет, но немецкие найдем! – уверенно ответил старшина, преданно смотря на стоящего перед ним Федорова.

– Еще нужен стальной лист полметра на полметра, толщиной миллиметра полтора-два, два метра листовой резины, миллиметра полтора-два толщиной, или тонкого авиационного брезента, литр хорошего бензина и кусок сырой резины или натурального каучука.

– Все найдем, кроме сырого каучука! – мотнув головой, ответил старшина.

– Возьми у рядовых моряков или у шоферов. Они им форму чистят![29] Можешь принести резинового клея, два зубила, молоток и маленькую наковальню или кусок рельса.

– Разрешите выполнять? – радостно спросил старшина, понимая, что в случае выполнения этого на первый взгляд странного заказа наказания за длинный язык не будет.

– Выполняйте! – царственно махнул правой рукой Федоров и, повернувшись, обнаружил стоящего в дверях своего купе Соколова.

Едва Федоров вошел в купе, как Соколов предложил:

– Рассказывай, что придумал, лейтенант!

– Можно сделать те же самые перепонки, только по-другому! – начал озвучивать мысль вслух Федоров, закрыв за собой дверь купе и проходя к столу.

Присев, Федоров начал рисовать на листе ватмана, быстро водя карандашом и одновременно говоря:

– Я хочу вырубить из стального листа Y-образник. На малый отросток, который будет более широкий, приклеить галоши, а на длинные хвостики – резину или тонкий брезент.

– По длинным отросткам вполне реально положить стальную, жесткую проволоку, и тогда железо не будет сминаться, – внес дополнение в предложение Федорова Купцов, рисуя синим карандашом положение проволоки.