Ростов под тенью свастики - [37]

Вместо того, чтобы перейти к стратегической обороне, Ставка Верховного Главнокомандования решила наступать на юге. Она не смогла разгадать замысла противника и руководствовалась всего скорее опытом 1941 года и политическими соображениями. У всех еще силен был шок от наступления немцев на Москву, поэтому ее защита и сейчас считалась главной задачей. И вновь советским командованием был допущен крупнейший просчет.

Фашистские войска в 1942 году потеряли способность наступать, как в 1941-м, на всех трех главных направлениях. Вот он итог зимних сражений. Руководство вермахта избрало для своего главного удара Юг — прорыв к Волге в районе Сталинграда, и к Ростову, который открывал путь на Кавказ.

Было принято решение о наступлении на Юге «Распоряжением о ведении боевых действий на Восточном фронте от 12 февраля 1942 г.»[23]

Это решение предрешало и директиву Гитлера от 5 апреля 1942 года, которая, в частности, гласила: «В первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы захватить затем нефтеносные районы па Кавказе и перейти через Кавказский хребет».[24]

На восточном фронте немцы сосредоточили 5388 тысяч солдат и офицеров вермахта, кроме того здесь воевали 810 тысяч солдат союзников. Где же разгромленные фашистские резервы, о которых писал Сталин?

Весной и летом 1942 года советские войска потерпели крупные поражения в Крыму, 4 июля пал Севастополь. Еще до этого — 19 мая противник овладел Керчью и захватил Керченский полуостров.

Но главное сражение, определившее исход стратегического наступления вермахта, развернулось под Харьковом. Здесь советские войска готовились нанести удар с Барвенковского выступа. В сражении участвовала 6-я армия генерал-лейтенанта A. M. Городнянского — она наступала непосредственно на Харьков с самой крайней западной дуги выступа. Армейская группа генерал-майора Л. В. Бобкина наносила удар южнее, чтобы прикрыть 6-ю армию с юга. Из района Волчанска с севера двигались соединения 28-й армии генерала Д. И. Рябышева и части соседних 21-й и 38-й армий. Перед ними стояла задача ударить на Харьков с севера и центра.

Южный фронт, которым командовал генерал Р. Я. Малиновский, ослабленный в предыдущих боях (в него входили 57-я армия генерала К. П. Подласа и, 9-я армия генерала Ф. М. Харитонова), выполнял в этой операции вспомогательные функции. Они обеспечивали защиту южного фронта всей барвенковской группировки. Однако на этом участке во многом решалась судьба не только этого сражения, но и всей кампании 1942 года, имевшей далеко идущие последствия.

Силы Красной Армии и вермахта были примерно равны. Наше превосходство было только в танках (начинало сказываться эвакуация танкостроительных заводов на Урал). У нас — 640 тысяч человек, свыше 1200 танков, 926 боевых самолетов. 13 тысяч орудий и минометов. У немцев: 636 тысяч человек, более 1 тысячи танков, 1220 боевых самолетов, около 16 тысяч орудий и минометов.

Фашисты планировали начать наступление 17 мая. Но не зная об этом, советские войска перешли в наступление ранним утром 12 мая. Первые три дня наступление развивалось успешно. Но эти благоприятные условия не были использованы. В прорыв, образовавшийся юго-восточнее Харькова, не были брошены вовремя подвижные войска. Это было сделано только 17 мая, с большим опозданием. Гитлеровцы к этому времени успели укрепить свои тылы. И сами перешли в контрнаступление. Их главный удар наносился с юга по 57-й и 9-й армиям.

В центре противостояли друг другу две 6-е армии — наша и немецкая. Навстречу 6-й армии вермахта, которая наступала с севера (соединения армейской группы «Клейст» (1-я танковая и 17-я армия) — командовал этой группой генерал-фельдмаршал Ю. Бок. Фашисты дали этой операции кодовое название «Фидрикус — 1» (наверное, по ассоциации с Фридрихом Барбароссой). Группа «Клейст» обладала значительным превосходством в танках, именно на нее и был рассчитан основной удар фашистов.

И снова сошлись между собой два старых противника — Харитонов и Клейст.

Клейст, конечно же, не забыл свое поражение под Ростовом в 1941 году. И теперь помня об уроках, преподнесенных ему Харитоновым, изменил тактику. Но Харитонов разгадал и новый его план. Зная высокую маневренность танков немецкого стратега, он предупреждал Ставку, откуда шло руководство сражением: Клейст, всего скорее, выставит свои танки на острие нашего наступления (что выглядело вполне логично и оправданно). А потом, когда мы втянем в эти бои свои танки, быстро отведет их для удара по флангу, чтобы прорваться не просто в тыл, а к нашему штабу. В этом и проявляется стратегическое мышление и использование инициативы. К мнению Харитонова тогда не прислушались. А случилось все так, как он предсказывал: танки Клейста развернулись (а как за ними уследить за линией фронта) и ударили во фланг 9-й армии, причем обладая, видимо, надежными разведданными, ударили по ее штабу. Пробить фланг «танковому кулаку» не составило особого труда, так как вместе с 57-й армией 9-я держала полосу фронта до 180 километров, т. е. он был очень сильно растянут. 9-я армия стала отходить, тогда немецко-фашистским войскам удалось выйти в тыл главной группировке фронта и создать угрозу для ее окружения.