Ростов-папа. История преступности Юга России - [28]

Таким образом, блюстителю закона и надзирателю за городским благочинием вместе с семейством предлагалось ни в чем себе не отказывать на 50–70 копеек в сутки.

Учитывая, что полицейский, как правило, был единственным кормильцем семьи из 4–5 едоков и содержателем их дома или наемной квартиры, можно себе представить, сколь сложно было чадам и домочадцам служивого перебиваться на червонец-другой в месяц.

В те же годы квалифицированный рабочий с лошадью зарабатывал 4 рубля в день, расторопный чернорабочий — 1,25 рубля.

При этом фунт ржаного хлеба в Ростове стоил 3 копейки, пуд соли — 1,3 рубля, бочка воды у водовоза — 40 копеек.

Содержание полиции, тюремного замка и брандмейстера в 1823 году обходилось ростовской управе почти в 10 тысяч рублей в год на оклады плюс 300 рублей на отопление. Подполковник Чижевский умолял поднять месячное жалованье десятским с 8 до 10 рублей — управа расщедрилась, рыдая, и надбавила десятским целый рубль и 64 копейки с грошиком.

При таких доходах в полицию шли, как правило, отставные солдаты, оставившие свои лучшие годы в казармах, мещане без средств к существованию, разорившиеся ремесленники, погорельцы, бобыли. Грамотные в полиции устраивались письмоводителями, канцеляристами, курьерами. «На территории» же в холод и зной, при отсутствии освещения и нормального замощения улиц несли службу, увы, лишь простые, неспособные к оперативно-розыскной деятельности люди, для которых каждая копейка была на счету. А соответственно, качество их работы по сыску и поимке даже мало-мальски оборотистых уркаганов было крайне неудовлетворительным.

Недаром еще в июле 1858 года приехавший сюда с инспекционной целью глава тайной полиции Екатеринославской губернии генерал-майор Михаил Рындин 2-й охарактеризовал «полицейские средства» в Ростове, по сравнению с другими губернскими городами, как «самые слабые».

Не лучше обстояло дело и с мировыми судами, которые должны были оперативно разбирать все увеличивающийся вал дел. Судьи просто тонули в этом валу. Если в Одессе один участок мировых судей приходился на 11,615 тысячи душ населения, а в Херсоне — на 11,5 тысячи, то в Ростове — аж на 50 тысяч. Поэтому и «дядина дача» (острог) была забита до отказа, и кордегардия не пустовала, но криминогенная ситуация лишь ухудшалась.

Григорий Чалхушьян констатировал: «Без всякого сомнения, полиция эта слаба и недостаточна для такого города, как Ростов, но увеличение и усиление штата полиции не имеет, а если и имеет, то весьма ничтожное влияние на улучшение нравственности. Преследовать, раскрывать преступления необходимо, но более необходимо предупреждать таковые, такой функции не выполняет полиция».

Положение пытались изменить поочередно ростовские полицмейстеры полковник Станислав Комар-Гацкий (из литовских шляхтичей), Петр Таранов и Семен Сербинов, пробовавшие воздействовать на городскую управу с целью увеличения субсидий — бесполезно. Городская дума на содержание городского полицейского управления в 1867 году выделяла 2099 рублей 69,5 копейки. Самому полицмейстеру платили 1,5 тысячи в год. 175,5 рубля — жалованье полицейским. Плюс 1600 за наем здания с кордегардией.

Подполковник Семен Сербинов писал в донесении городскому голове Петру Максимову: «До 1867 года в Ростове существовала жандармская команда из 15 человек — „лучших людей“, выбранных из полков; эти жандармы вполне исполняли полицейскую службу по части наружной полиции; в 1867 году команда упразднена, и так как многие полицейские исполняли другие служебные обязанности, в распоряжении Полицмейстера оставалось до 1873 года не более 15 человек».

15 человек на такой «сундук мертвеца», как 50-тысячный в 1873 году (а в летний сезон и 75-тысячный) Ростов, — это лишний повод похохотать для местной босоты, численность которой уже тогда приблизительно достигала нескольких тысяч.

В период Вознесенской и Рождественско-Богородичной «ярманок» (соответственно, с 40-го дня после Пасхи и последующие 8 дней, а также с 1 по 15 сентября) наказной атаман усиливал полицейский надзор казачьей полусотней. То есть рассчитывать на нее полицмейстеру можно было только три недели в году.

С 1875 года залетные «стрелы» были заменены постоянно действующей конно-полицейской стражей в составе пристава и 50 сабель. Но и она в неярмарочное время могла по приказу екатеринославского губернатора быть откомандирована в распоряжение уездных исправников. Экономная дума тут же сократила численность стражников до 30 сабель вместе с приставом. Полиция, к этому времени насчитывавшая 48 человек, довольствовалась бюджетом в 20,26 тысячи рублей в год.

В январе 1879 года по распоряжению екатеринославского губернатора Ивана Дурново Ростов был разделен на четыре полицейских части (21 околоток во главе с околоточными надзирателями), Нахичевань — на две (5 околотков) с объединенным полицмейстером во главе. Полицейское уездное управление арендовало дом Жукова на углу Никольской улицы и Среднего проспекта. Штат полиции был расширен до помощника полицмейстера, четырех приставов с двумя помощниками у каждого, 24 околоточных надзирателей и 174 городовых. Итого: 212 штатных единиц с согласованным бюджетом в 37,706 тысячи рубликов (в среднем, по 14 рублей в месяц на брата).