Ростов-папа - [38]
– Бужский?
Мужчина кивнул, поскольку ответить иначе он бы не смог. Подручные Мамонта привязали его к стулу, а для разнообразия заткнули рот полотенцем.
Я вытащил кляп и, указывая стволом револьвера на лежащих бандитов, спросил:
– Желаете подать на них заявление?
– Желаю! – голос у Бужского оказался почему-то слишком высоким, я бы даже сказал писклявым.
Хорошо, что кино пока снимали немое, иначе карьера звезды ему бы точно не грозила. Уж больно не вязался этот фальцет с благородной внешностью Бужского.
– Они вымогали у меня большую сумму, угрожали покалечить моё лицо, – пожаловался артист.
– Отлично! – улыбнулся я. – Мамонт и его команда, объявляю вас арестованными.
– Тебя как зовут, легавый? – спросил Мамонт, не отрывая башки от пола.
– Георгий Быстров.
– Я запомню тебя, Быстров. И да, в прошлый раз я тебя пожалел, а в этот раз жалеть больше не буду.
– По-моему, тебе зубы жмут, Мамонт, – угрожающе произнёс я.
– Это всё, что останется от тебя и твоих дружков, легавый! Только зубы… – прошипел бандит.
Глава 20
На пальбу и звуки драки примчалась толпа любопытных, включая Майю Гуревич, всех их пришлось выставить за дверь, чуть ли не угрожая оружием. Посторонние были мне не нужны.
Дождавшись наряда, который уволок Мамонта и его бригаду (сам «бригадир» у меня всё-таки допрыгался, и теперь под глазом у него начал наливаться приятным фиолетовым цветом рукотворный фонарь), я наконец-то смог приступить к беседе с нынешней звездой отечественного киноискусства.
Люди Мамонта не успели толком поработать над ним, так что физически гражданин Бужский не пострадал, а моральный ущерб собрался компенсировать приличной дозой коньяка.
Плеснув из пузатой бутылки в бокальчик, вспомнил обо мне.
– Будете?
– Я на работе, к тому же сухой закон ещё никто не отменял! – заметил я.
– Бросьте! Вы же должны понимать моё состояние. К тому же от хорошего коньяка ещё никому плохо не становилось.
– Смотря сколько выпить, – насчёт качества коньяка я тоже не был уверен, дореволюционные запасы постепенно истощились, а, как правильно заметили Ильф и Петров, вся контрабанда нынче делалась в Одессе на Малой Арнаутской.
Так что не факт, что коньяк на самом деле был хороший.
– Тоже верно, – кивнул он и сделал глоток.
Кадык его дёрнулся вверх-вниз.
– Гадость! – признался Бужский и с отвращением отставил бутылку в сторону.
– Вам полегчало?
– Самую малость. Давненько я не влипал в подобные передряги! – признался он. – Да, я должен вас отблагодарить: если бы не ваше счастливое появление в моём номере, даже не представляю чем бы всё это закончилось!
– Мамонт производит впечатление человека, который способен добиться своего, – кивнул я.
– Мерзкая скотина! Он имел наглость потребовать с меня часть гонорара. За это обещал покровительство в Ростове.
– А вы – не согласились?
– Конечно, не согласился! К несчастью, все мои связи остались в Москве, там Мамонт даже взглянуть в мою сторону бы не посмел! Но вы не подумайте ничего плохого: Ростов – тоже прекрасный город… – спохватился он.
– Тут я с вами полностью солидарен. Мы, кстати, в некотором роде земляки, я в командировке и тоже приехал сюда из Москвы.
Лицо Бужского просияло.
– То-то вы мне сразу понравились! Предлагаю отметить наше знакомство в каком-нибудь хорошем месте! Я плачу! Тем более, вы избавили меня от бандитов.
– Право слово – не стоит. Это моя работа. Вы лучше расскажите про вчерашний вечер.
– Вчерашний вечер? – удивился он. – А что именно вас интересует?
– В первую очередь, ваша встреча в ресторане с Майей Гуревич и её приятелем.
Актёр задумчиво почесал подбородок.
– Скажу честно: мне её кавалер совершенно не понравился: вёл себя… ну просто как сапожник! Надрызгался до такой степени, что несчастная Маечка потом была вынуждена отправить его домой. Боже мой, она ведь из своих денег заплатила извозчику! – покачал головой Бужский.
Похоже, алиби завхоза становилось всё более убедительным.
– Ничего странного вчера не заметили?
– Если вы говорите, про Майю и её кавалера – нет, да мы и общались всего ничего: пару минут, не больше.
Ничего ценного вытащить из него так и не удалось. Я пожал Бужскому руку, простился и поехал в угро – может, коллегам повезло больше?
И Пётр и Паша были на месте и встретили меня очередной порцией подначек:
– Жора, ёксель-моксель, если не сбавишь хода – у нас скоро в камерах свободных мест не останется.
– Нет, ну если вам не нравится – давайте Мамонта и его людей на свободу выпустим, – сходу предложил я.
– Я тебе выпущу! – шутливо замахнулся Пётр. – Ты б знал, как я его мечтал посадить…
– А чего не посадил?
Он аж заскрипел зубами:
– Никто на него заявлять не хотел, все боялись…
– А Бужский? Он-то не сдрейфил.
– Бужский – не местный и просто не понимает, с кем связался. Здешние нэпмачи при виде Мамонта бледнеют как дамочки, узнавшие о беременности, и падают в обморок. Ты ж сам колбасного короля помнишь, вроде и досталось ему по первое число, а Мамонта всё равно не заложил.
– Хрен с этим Мамонтом. Главное, что сейчас он сидит под замком и, надеюсь, не скоро выйдет. Вы лучше своими успехами поделитесь, – попросил я.
– У нас успехи поскромнее, – начал Рыженко.
Новый, 1923 год, наш народ встречал уже в новой стране — Союзе Советских Социалистических Республик. Но появление на карте нового государства рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции не означало исчезновения старых проблем. Так что Георгию Быстрову есть чем заняться.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.
Трудно стать своим в чужом мире, особенно, если всё против тебя. Вот только опускать руки и сдаваться не в характере Анатолия Ланского. И он ещё докажет всем, что его фамилия многого стоит.
Зона разделила его жизнь на две части. В первой он был военным, во второй выбрал стезю вольного бродяги, сталкера-одиночки с позывным Торпеда. На каждом шагу в Зоне сталкера подстерегает смерть, способная принимать любое обличие. Здесь легко можно угодить в ловушку аномалии, стать обедом мутанта или попасть в силки клана хантеров. Только опыт и везение помогают сталкеру вернуться домой с хабаром. Торпеде не занимать ни того, ни другого. Он получает предложение, от которого не сможет отказаться: найти и уничтожить легенду Зоны – неуязвимого Черного призрака. Но новое задание обернется для Торпеды игрой на выживание.
Все шло как надо: из двадцать первого века он попал в нужное время и нужное место – Советскую Россию 1922 года. На его счету раскрытые сложные дела и поимка особо опасных преступников. Но происходит сбой, и классный опер вдруг оказывается никому не нужным. Необходима серьезная и хорошо продуманная реализация, чтобы снова вернуться в «обойму».
Действие происходит в 1735-м году, во времена пресловутой «бироновщины». Восемнадцатилетний дворянин Елисеев начинает свою карьеру в Тайной канцелярии. Умному, честолюбивому и умеющему за себя постоять юноше не по душе бумажная рутина службы, и фортуна дает ему шанс проявить себя. Помощь приходит откуда и подумать было нельзя. Из нашего времени, из 21 века, к нему, в век 18-й, попадает его потомок из рода Елисеевых. У одного — природный ум и сила, у второго — дедуктивные способности и криминальные познания, опережающие текущую эпоху.
Тебя зашвырнули в другой мир обманом? Не печалься! Внешность – королевская, магия – редкая, да и бонусом ко всему – жених нарисовался. И, пусть я теперь невеста, да еще и обещанная неизвестному магу, ему со мной здорово не повезло! Я, Линтра Гриффит, обещаю – вернусь в свой мир и накажу обманщицу!
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
Виам Даалевтин увлекается всевозможными феноменами, вроде эффекта плацебо или влияния на поля вероятности, и пытается найти им объяснения. В ходе своих изысканий, он выясняет, что Действительность и Реальность — разные вещи, ибо Мир поделен на 2 предела, а видимые им, благодаря таинственной татуировке, образы — это эхо Реальности. Ему удается попасть в Верхний Предел Мира — в утопический полис будущего, где граждане могут ваять материю и живут в 6 сторонах света. Однако Реальность принимает внедрение за ошибку, которую обязана устранить.
Люди не равны. Кто-то — простая челядь, кто-то — наследник влиятельнейшего рода, а кто-то — аватара божества хаоса. А раз не равны люди, значит и союзы, которые они заключают, не могут быть равными. Никто не хочет заключать союзы в ущерб себе. А значит, каждый будет стремиться к союзу неравному, но тому, в котором цена жизни их союзников будет всяко выше их собственной. И для заключения подобного союза мало знать, кем являются те, кого ты рассматриваешь в качестве кандидатов на объединение. Надо знать, кто ты… Лишь познав себя, человек способен в должной мере осознать, каким мерилом ему следует измерять стоимость чужих жизней.
Казалось бы, нашел брата, получил долгожданные ответы – что еще нужно для нормальной жизни. Разве что уволится из рядов доблестной Службы Безопасности и вернуться домой. Но вот беда: брат снова пропал, с памятью проблемы, а озвученные ответы все только больше запутали. И уже начинаешь сомневаться в собственном рассудке, видеть безумие там, где его нет… или есть.
Повесть "Под багряной сенью заката", рассказы "Лавандовый запах рук", "Мальчик и девочка", "В уныния пеленах" и "Последний поход" – теперь под одной обложкой!
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
На смену одному заданию всегда приходит другое, не менее сложное и опасное. У Советской власти слишком много врагов, чтобы позволить оперу из будущего сидеть, сложа руки. И, если нельзя полностью искоренить преступность, можно ликвидировать хотя…
Новый город, новое назначение, новые дела в составе сводной «летучей» бригады. И снова нет покоя оперу из будущего, которого перенесло в двадцатые годы прошлого столетия. Их ведь не зря прозвали «ревущими».