Ростов-папа - [37]

– Итак, надо навестить редакцию, опросить всех сотрудников… – начал я.

– Беру это на себя, – вызвался Паша.

– Хорошо. Ещё нужно прошерстить «Византию», пробить тамошних официантов и прочую обслугу. Возможно, кто-то из них наводчик.

– Я знаю тамошнего управляющего, – сказал Пётр.

– Тогда ресторан на тебе, а я поговорю с представителями богемы, – резюмировал я. – Вечером встречаемся и обмениваемся впечатлениями.

– Замётано! – кивнул Паша.

Начать я решил с подруги завхоза – гражданки Гуревич. Она в прошлую встречу сказала, где её можно найти, и я отправился в гостиницу «Большая Московская», надеясь застать ассистентку режиссёра на месте.

Мне повезло: погода сегодня оказалась неподходящей для сьёмок, и Майя была у себя в номере, который снимала на пару с ещё одной женщиной.

Память у гражданки Гуревич была что надо, она узнала меня сразу:

– Вы из уголовного розыска? Что, надумали сняться?

– Увы, – развёл руками я. – Сегодня я по другому делу.

– Даже так? – удивилась она. – И чем я смогла заинтересовать уголовный розыск?

– Скорее не вы, а ваш знакомый – Исидор Калюгин.

– Боже мой, а по виду приличный человек. Чего он такого натворил?

– В редакции газеты, где он работает, произошла кража. Я хочу проверить его алиби.

– Проходите. Только простите – я недавно встала.

Мы прошли в номер. Она полулегла на подушки, неприбранной кровати, а я сел в кресло напротив. Подруга Майи, узнав, кто я, попрощалась и вышла.

– Зря отказываетесь сниматься, – заметила Гуревич. – У вас очень интересный типаж. Думаю, камера вас полюбит.

– Спасибо, но я предпочитаю свою работу. Тем более, у вас есть своя звезда – Игорь Бужский.

– О, да! Бужский – уникален. Он очень органичен, не играет в кадре, а живёт.

– Вчера в ресторане он находился с вами за одним столом?

– Подсел буквально на минуту: надо было обсудить кое-какие детали, а потом вернулся к себе. Бужский – настоящий джентльмен.

– А во время этого разговора Калюгин не мог обмолвиться насчёт денег, которые хранятся в редакции.

– Вроде бы нет. Да и с какой стати ему затрагивать эту тему? Он прекрасно знает, что меня в мужчинах привлекает совершенно иное?

– И что же?

– Мужской магнетизм, – она внезапно привстала с кровати и опустилась ко мне на колени.

Я ощутил её горячие дыхание над ухом.

– Такой как у вас, – прошептала она. – Поцелуйте меня.

– В другой раз.

Я встал вместе с ней и аккуратно переложил её обратно на кровать, а сам вернулся на кресло.

Гуревич это не смутило. Она приняла соблазнительную позу и, откинув полу халата, продемонстрировала белоснежное бедро правой ножки.

– Заканчивайте этот стриптиз, – попросил я. – Поберегите ваши чары для кого-то другого. Например, для вашего друга Исидора.

– Хам! – пробормотала Гуревич. – Хам и мужлан! Впрочем, все вы – мужики, одинаковые. Этот ваш Исидор вчера так напился, что мне пришлось сажать его на извозчика, чтобы тот отвёз моего…. кавалера домой. Боже мой, это так унизительно!

– Зато по-товарищески, – подмигнул ей я.

Версия завхоза подтверждалась. Похоже, он действительно вчера перебрал лишнего. Вряд ли бы ему удалось обмануть свою опытную подругу.

– Знаете что – Быстров! – сказала она. – Я могла бы на вас крепко обидеться и это было бы очень правильно с моей стороны, но… я даю вам второй шанс. Мы пробудем в Ростове ещё неделю, осталось отснять всего пару сцен… Вы ведь не дурак и должны понимать, к чему я клоню?

– Я вас понимаю, – ухмыльнулся я. – Но у меня есть любимая жена, и я буду ей верен.

– Значит, я в вас ошиблась, и вы действительно дурак, – разочарованно произнесла Гуревич. – Остаётся лишь только позавидовать вашей супруге.

Выйдя из её номера, я вдруг осознал, как давно не видел Настю и как же по ней соскучился. Захотелось бросить всё, сесть в поезд до Москвы и хотя бы разок обнять любимую.

Следующим по графику шло посещение выдающейся кинозвезды столетия – Игоря Бужского. Он снимал одиночный люкс этажом выше.

Я поднялся по лестнице, укрытой красной дорожкой и увидел что перед дверями артиста маячит до боли знакомая фигура одного из бойцов Мамонта – толстяка в коротком тулупе. Этого типа я уже отправлял в нокаут. Тогда он препятствовал нам с Петром попасть в подъезд дома Диночки – любовницы ограбленного колбасного короля Филькенштейна.

Судя по всему, охрана чужих дверей – основная специализация этого бандита. Ну и вряд ли толстяк отирается тут от нечего делать, наверняка, его босс наносит сейчас визит вежливости Бужскому, и что-то мне подсказывает, вряд ли по причине большой любви к высокому искусству.

– Мамонт здесь? – спросил я у толстого и, не дожидаясь ответа, повторил прошлый манёвр с вырубанием.

Поддержав тяжёлую тушу противника, посадил его спиной к стене, заботливо поправил шапку и распахнул дверь номера.

– Всем лежать! Коламбия пикчерз представляет!

Я действительно очень соскучился по Насте, и потому настроение у меня испортилось. Первому же громиле, что ни с того ни с сего кинулся на меня с ножом, я прострелил правую ступню. Он заорал и стал прыгать на здоровой ноге, обхватив руками раненую.

На Мамонта и его дружков это произвело нужное впечатление.

– Мордой в пол, – приказал я и обратился к белому как полотно мужчине с тонким слегка вытянутым лицом, которые почему-то принято называть аристократическим: