Росстань Таэраны - [35]

Король говорил, а Леандор поймал себя на том, что едва узнает отца. Сказалась здесь перемена и в облике самого Сириния — последствия Зова Тьмы… да и войны, видно, тоже. Король осунулся, лицо его покрылось морщинами, а голос, некогда звучавший твердо, теперь едва заметно, но подрагивал. Дребезжал.

Но главное: принц не чувствовал в Сиринии родную кровь. В короле он видел правителя, полководца — кого угодно, но только не любящего родителя. И подумал невзначай, что едва ли его величество хоть недолго оплакивал незадачливого сына.

«Право у тебя есть только на успех», — вспомнил Леандор те слова, которыми напутствовал его отец. Тем самым более чем прозрачно намекнув: наследник-неудачник ему без надобности.

— …да, мы только в начале пути, — все говорил и говорил король, — еще много битв предстоит нам, прежде чем мы очистим Хвиэль от вонючих рхаванов. Но все равно… пусть сегодняшнее событие послужит уроком всем народам, обитающим на землях Таэраны. Древний клинок Перворожденных не заржавел и не погнулся. Древний клинок Перворожденных поднялся вновь. Он снова блистает в лучах солнца… и он остер как никогда!

Последние его слова потонули в нестройном, но громогласном хоре эльфийских воинов. Когда же хор затих, из строя неожиданно вышел немолодой эльф. И широким шагом направился прямиком к крыльцу. Длинные рыжие волосы, суровое лицо и одеяния цвета сочной листвы выдавали в нем выходца из Дорбонара. Если вообще не члена Лесного Братства.

— Ваше величество, — произнес он сухо, — и все, здесь собравшиеся. Мне жаль омрачать этот миг… нашего торжества. Но мой долг, верность Перворожденному Народу и его обычаям не оставляют мне выбора.

Немного переведя дух, Лесной Эльф продолжил, возвысив голос. Тот звучал теперь как рык хищного зверя:

— От имени Лесного Братства, клянясь перед королем и Лесным Хозяином, я, Гелеворн, говорю вам: в рядах нашего славного воинства оказался враг… страшнее, чем даже рхаваны. Потому как рожден был эльфом… более того, наследником престола Хвиэля и Дорбонара!

Тревожно нахмурился король. Воины в строю вполголоса переговаривались. А Гелеворн едва ли не срывался на крик:

— Он родился сыном короля, но втоптал в грязь его честь. Он якшался с рхаванами… и даже с презренными хтониками — и потому недостоин зваться Перворожденным. Но главное: он, рожденный эльфом, был отмеченным Хаосом. Превращен в безвольное орудие силы, стремящейся разрушить весь мир!

Наши чародеи и провидицы не ошибаются. Продолжая притворяться эльфом, это существо погубит нас всех. А прежде посеет смуту и раздоры в наших рядах. Поэтому я… от имени всего Лесного Братства вызываю его на поединок. Выходи… если у тебя осталась хоть капля чести!

Последние фразы Гелеворн произнес, простирая руку к строю. После чего добавил, обращаясь, скорее, к королю:

— В случае же отказа… Лесное Братство считает недостойным себя сражаться в одних рядах с этим существом. И сегодня же вернется в Дорбонар.

Тревожно гомонящий строй затих. Замолчал и предводитель Лесного Братства. А затем слово взял сам Сириний Первый:

— Леандор, — произнес он усталым голосом, — если ты слышишь меня… Ты уже подвел наш народ… один раз. И подвести его вновь я тебе не позволю. Особенно теперь, когда Перворожденные как никогда близки к победе.

— Не волнуйтесь… ваше величество, — выкрикнул, выходя из строя, тот, кто родился принцем, — Гелеворн… я принимаю вызов.

И он отсалютовал королю мечом.

Затем произошло то, чего менее всего ожидали и Леандор, и Сириний, и наверняка все остальные. Следом за отверженным сыном короля строй покинул князь Квендарон. И встал рядом с Леандором — прямо напротив крыльца.

— Смотрю, здесь заговорили о чести, — начал князь с ноткой нахальства, — что ж, посмею заметить, что не одному лишь Гелеворну известно это понятие.

— Квендарон Изменник, — узнав его, сквозь зубы проговорил король.

— Всегда к вашим услугам, — наиграно раскланялся князь, — заодно напомню вашему величеству, чем обязан своему прозванию. Мой род — один из древнейших в Хвиэле. Он мог бы претендовать на престол… если бы не лесная погань, чей вожак стоит сейчас перед королем.

И бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Гелеворна.

— …лесная погань, убившая моего отца. И ваше величество, оставило это преступление безнаказанным. А позор нашего рода — неотмщенным. Слабый король, недостойный занимать трон.

Посему, перед лицом Перворожденного Народа я, Квендарон, заявляю о своих претензиях на престол Хвиэля и Дорбонара. И вызываю на поединок Сириния Первого… во имя защиты чести своего рода.

— Вызов принят, — спустя несколько мгновений ответил король, не сдержав тяжелый вздох. Как видно, такой ответ дался ему нелегко. Свои шансы на успех Сириний не переоценивал.

— Ты следующий, — бросил Квендарон, обращаясь уже к предводителю Лесного Братства.

После чего добавил:

— Если переживешь поединок с Леандором, конечно.

* * *

Прибой старательно вылизывал неровную кромку берега. С запада дул свежий сырой ветер. Так было и год, и век, и наверное, тысячу лет назад. Но главную площадь Грейпорта береговая линия пересекла, пожалуй, впервые.

Час за часом за ночной теменью пришло серое пасмурное утро. А это значило, что самого страшного накануне все-таки не случилось. Приход Тысячелетней Ночи и возрождение Сангранола откладывались вновь. И как видно, надолго. Но какой ценой?