Россказни Жана-Мари Кабидулена - [52]

Так прошла ночь. Судно мчалось все в том же направлении. Едва забрезжил рассвет, капитан Буркар и его спутники поднялись на палубу, посмотреть, что делается на море. Если бочар прав, то можно ожидать, что из воды покажется какая-нибудь часть тела животного. Тогда можно попробовать его смертельно ранить и освободить таким образом судно от его чудовищных объятий. Возможно, чудовище принадлежит к той разновидности головоногих, которые известны под названием осьминогов, — с лошадиной головой, клювом ястреба и щупальцами, плотно обвившимися вокруг корпуса «Святого Еноха». А может, оно относится к классу покрытых панцирем пресмыкающихся вроде ихтиозавров,[178] плезиозавров[179] или гигантских крокодилов? Или же это один из тех кальмаров и кракенов, уже встречавшихся в некоторых частях Атлантического и Тихого океанов, размеры которых даже невозможно себе представить?

Дневной свет едва пробивался сквозь плотную пелену тумана. Не было ни малейшей надежды, что он рассеется или хотя бы станет менее плотным. «Святой Енох» мчался с такой скоростью, что ветер хлестал в лицо картечью.[180] На палубе по-прежнему находиться было невозможно, месье Буркару и офицерам пришлось вернуться в кают-компанию. Боцман пытался доползти до релингов, но его отбросило назад с такой силой, что он чуть не разбился о трап кормовой надстройки.

— Тысяча чертей! — воскликнул он, когда два лейтенанта помогли ему подняться. — Я уж подумал, что не смогу поставить бутылку этой старой скотине Кабидулену.

Капитан Буркар успел, однако, заметить, что судно дает такой крен влево, что вот-вот опрокинется. Само собой разумеется, экипаж не покидал ни кубрика, ни полубака. В этом тумане было почти невозможно перебраться с кормы на нос судна. К счастью, на камбузе оставалось достаточно продуктов, сухарей и консервов, чтобы команда не голодала.

— Что же делать? — ломал голову старший офицер.

— Посмотрим, Эрто, — ответил месье Буркар, — это не может продолжаться долго.

— Если только нас не вынесет в Ледовитый океан, — сказал лейтенант Алотт.

— И если «Святой Енох» выдержит эту гонку! — добавил лейтенант Кокбер.

В этот момент к реву, доносившемуся, казалось, из самых глубин океана, присоединился страшный грохот.

Дотащившийся до двери кормовой надстройки боцман Олив крикнул:

— Все мачты сломаны!

Какое счастье, что в тот момент никто даже не пытался выйти на палубу. Ванты, тросы и штаги не выдержали бортовой и килевой качки. Стеньги и брам-стеньги вместе с реями рухнули. Некоторые из них торчали, еще поддерживаемые снастями, рискуя пробить обшивку судна. Удержались только мачты с марсами, о них бились превратившиеся в лохмотья паруса. Лишившееся управления судно мчалось вперед все с той же скоростью, а обломки мачт неслись вслед за ним в неукротимом движении на север.

— Бедный, бедный «Святой Енох»! — в отчаянии восклицал капитан Буркар.

До сих пор он не терял надежды, что судно продолжит плавание, как только снова окажется в нормальных условиях. Действительно, даже если морское чудовище и существует, то теперь очевидно, что, каким бы мощным оно ни было, ему не под силу увлечь «Святой Енох» в бездну… Иначе оно бы уже сделало это. А значит, в конце концов чудовище устанет тащить за собой такой груз и не захочет вместе с ним разбиться где-нибудь у берегов Азии или Америки.

Да! До этого момента капитан Буркар не терял надежды, что его судно останется целым и невредимым! Но на что можно надеяться сейчас, когда оно потеряло мачты и паруса и повреждения невозможно исправить.

Ситуация исключительная, и, видно, Жан-Мари Кабидулен был прав, говоря: «Никто не может сказать, что он уже все видел в море, всегда остается в запасе что-нибудь еще!»

Однако капитан Буркар и его офицеры не из тех, кто поддается панике. Пока палуба корабля у них под ногами, они не перестанут верить, что есть еще шансы на спасение… Только как справиться с отчаянием, охватившим экипаж?

Хронометры показывали восемь утра. Значит, прошло почти двенадцать часов с того момента, как «Святой Енох» сошел с рифа.

Сила, влекущая за собой судно, независимо от ее происхождения, казалась совершенно фантастической, как и та скорость, с какой она мчала его вперед. Впрочем, некоторые ученые вычислили — а чего только они не вычисляли и не вычислят в будущем — мощность некоторых китов. Кит длиной двадцать три метра и весом около семидесяти тонн обладает мощностью в сто сорок условных лошадиных сил, что соответствует примерно силе четырехсот двадцати живых лошадей. Такой мощностью не обладают даже самые совершенные паровозы. А потому, как говорил доктор Фильоль, не исключено, что наступит время, когда корабли будут буксироваться упряжкой китов, а воздушные шары — упряжкой орлов, кондоров или ястребов! Если судить по вышеприведенным данным, то можно себе представить мощность морского чудовища длиной в четыре-пять сотен футов!

Когда доктор Фильоль спросил у капитана, какова, по его мнению, скорость «Святого Еноха», — а она, между прочим, казалась неизменной, — тот ответил:

— Никак не меньше сорока лье в час.

— Так, стало быть, за двенадцать часов мы прошли около пятисот лье?