Российское гражданство: от империи к Советскому Союзу - [35]

.

Российские губернаторы сообщали о появлении сотен иммигрантов, изгнанных из Германии, но не проверенных на границе и не имеющих документов. Губернаторы выражали озабоченность тем, что среди этих иммигрантов могут оказаться политические радикалы и участники польского восстания 1863 года, и предлагали собирать изгнанников в одном месте на границе, чтобы можно было проверить их происхождение и связи и организовать более упорядоченный процесс переселения[250]. В результате этих требований в январе 1886 года было заключено соглашение с Германией в целях организации лучшего надзора и контроля над процессом[251]. По обеим сторонам границы были учреждены особые комитеты для переговоров и проверки документов и политической благонадежности депортируемых. Но Германия решительно продолжала добиваться настолько полной высылки евреев и поляков иностранного подданства, насколько это было возможно, и особенно стремилась избавиться как раз от тех лиц, которых Россия не желала принимать.

Российские власти обвинили Германию в систематическом подрыве как буквы, так и духа соглашений о сотрудничестве в приграничных областях. Например, немецким, российским и австрийским губернаторам позволялось выдавать паспорта особого типа, разрешавшие купцам и другим лицам в связи с коммерческими или семейными обстоятельствами пересекать границу по упрощенной процедуре. Сначала то была многократная виза с отрывными талонами (до десяти), которые отрывались при пересечении границы. Затем была введена обновляемая карта, по которой границу можно было пересекать неопределенное число раз. Во время высылки российские власти жаловались, что прусские чиновники регулярно нарушают указанную систему, выдавая эти документы высылаемым ими российским гражданам, а также находящимся в немецком подданстве полякам и евреям, проживающим далеко от границы. К октябрю 1886 года российское Министерство иностранных дел перестало принимать эти карточки, разрешающие пересечение границы, – из-за того что Германия вновь и вновь игнорировала его протесты против нарушения системы, чтобы иметь возможность высылать поляков и евреев из своих внутренних провинций[252].

Заявления немцев, будто вся операция была развернута из-за давних опасений, что дезертиры и политически неблагонадежные поляки и евреи могут представлять опасность, больше не пользовались доверием. Масштаб операции (а также стремление спонсировавшихся государством немецких землевладельцев выкупить оставляемые поляками земли) сделал очевидным то, что высшие слои прусского общества пытались таким образом проводить более широкую демографическую политику – для изменения демографического баланса в регионе[253]. В январе 1886 года Бисмарк заявил в нижней палате прусского парламента, что «то была государственная политика, направленная на увеличение числа лояльных прусскому государству граждан… чтобы достичь последней цели, мы не имели иных законных средств, кроме высылки этих поляков, которые не принадлежат стране и не имеют права рассчитывать на нашу терпимость. Мы были убеждены, что нам хватает своих собственных поляков и что следует сократить число польских агитаторов, избавившись от обнаруженных здесь иностранцев»[254]. Вместе с высылкой Германия, по сути дела, заморозила прием новой волны трудовых мигрантов из Российской империи.

Когда немцы начали рассуждать и действовать так, будто национальная демографическая политика представляет собой игру с нулевой суммой, это немедленно возымело ощутимое влияние на подход политиков с российской стороны границы, подтолкнув их к ужесточению контроля над иммигрантами из Германии, в особенности над лицами польского происхождения. Первая официальная дипломатическая нота протеста была направлена из России в сентябре 1885 года и включала подробное приложение, содержащее статистику, свидетельствовавшую о росте польского населения и землевладения в западных российских провинциях[255]. В 1886 году, в ежегодном докладе царю Министерство иностранных дел заявило, что немецкая программа скупки польских поместий в Пруссии вынуждает польских националистов поддерживать идею принимать полученные в результате таких сделок деньги и приобретать землю за границей, в российской Польше. Министерство полагало, что есть все основания серьезно задуматься о дальнейших ограничениях способности иностранцев приобретать землю в России[256]. Царь Александр III ясно дал понять, что желает принятия ответных мер в отношении иммигрантов – немецких подданных в западных провинциях империи. Когда в 1885 году губернатор Эстляндии сообщил, что землевладельцы хотели бы нанимать немецких подданных для работы на фабриках и в поместьях, царь вынес резолюцию: «Этого положительно не допускать»[257]. Сходным образом он ответил губернатору Витебска, в том же году сообщившему, что «из 1625 иностранцев, проживающих в Витебской губернии, 767 человек населяют г. Двинск и его уезд и что все они, за весьма малыми исключениями, прусские подданные; что некоторые из них, приобрев поземельную собственность и сохраняя иностранное подданство, не вносят ничего особенно полезного в жизнь местного населения, чуждаются всего русского и не могут считаться в крае людьми, отвечающими Державной воле о водворении в крае русского землевладения»