Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - [189]

Судебные уставы были утверждены императором. В указе Сенату говорилось, что Уставы «соответствуют желанию нашему водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных наших. Возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе нашем то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть руководителем действий всех и каждого, от высшего до низшего».

Поскольку старый порядок в судебных делах не мог быть заменен повсеместно и сразу, Замятнин добился введения временных правил, одобренных ы октября 1865 года, которые модернизировали старое судопроизводство, подводили его к новому. Эти правила были любимым детищем Замятнина. Они устанавливали в старых судах гласность и устность судоговорения, из уездных судов были изъяты уголовные дела по преступлениям, по которым следовало серьезное наказание, существенно был пересмотрен порядок вызова в суд, сроки явки, сокращены апелляционные сроки и т. д.

Замятнин держал в поле зрения весь спектр проблем судебной реформы. На его долю, как подчеркивал А.Ф. Кони, выпала завидная и вместе с тем трудная задача введения и открытия первых судов по Уставам 20 ноября 1864 года.

В деле осуществления грандиозного проекта реформы судебной системы Замятнин не признавал мелочей. За границу был командирован архитектор Афанасьев для изучения принятого в Западной Европе внешнего устройства судебных мест. Одесский ученый Гессель составил стенографический ключ русского языка; ключ этот был послан Министерством юстиции на заключение Дрезденского стенографического общества и им одобрен.

Все делалось быстро, радостно, празднично. Участники введения судебной реформы вспоминали, что это были полные жизни дни, хотя стоившие большого и тяжелого труда. Требовалась неустанная энергия и твердая вера в необходимость скорейшего и коренного обновления судебной системы. Предстояло принять самые разнообразные меры, сгладить противоречия и практически осуществить реформу. Но особенно важной заботой министерства было избрание должностных лиц вновь открываемых судов. Много для этого сделал и лично Замятнин, тщательно подбиравший кандидатов на судейские должности. Ему удалось привлечь в свое ведомство прекрасных специалистов, убежденных сторонников судебной реформы. Уже в первые месяцы деятельности Московского и Петербургского судебных округов следовало назначить 8 сенаторов, 50 председателей судебных учреждений и их товарищей, 144 члена судебных палат и окружных судов, 190 следователей и 120 чинов прокурорского надзора. Увеличение окладов и штатов, а также изменение условий судебной службы должны были привлечь в судебное ведомство новые силы и вернуть в него ушедшие. Еще 24 февраля 1864 года Замятнин испросил и получил Высочайшее соизволение, чтобы замещение должностей губернских и уездных стряпчих было изъято из ведения начальников губерний и зависело непосредственно от Министерства юстиции. Благодаря этой и другим мерам к началу 1886 года из 1698 должностных лиц, назначение которых зависело от министра юстиции, были 821 человек с высшим образованием, 496 – со средним и только 351 – с низшим.

Замятнин приложил немало сил, доказывая «на самом верху» необходимость увеличения окладов в судебном ведомстве, он придавал этому первостепенное значение. «Если этого не сделать, – считал он, – то лучше отказаться от судебной реформы, ибо равновесие между „судебным сословием^ и адвокатурою нарушится, а самые способные уйдут в присяжные поверенные».

Александр II оценил деятельность Замятнина. В конце 1865 года на отчете министра юстиции о подготовительных мерах к судебной реформе он написал: «Искренне благодарю за все, что уже исполнено. Да будет благословение Божие и на всех будущих наших начинаниях для благоденствия и славы России».

14 апреля 1866 года царь посетил здание судебных мест и закончил свое обращение к судейским чинам словами: «Итак, в добрый час начинайте благое дело». Сбывалось то, что наперекор скептикам и противникам судебной реформы предрекал Дмитрий Николаевич: «А все-таки новые суды будут в назначенное время открыты».

16 апреля помещение суда и судебной палаты было освящено, а в здании Сената было открыто первое собрание кассационных департаментов. Но настоящее торжество происходило днем позже – 17 апреля, в день рождения Александра II. Теплую, взволнованную речь сказал и Замятнин: «Завязывая свои глаза перед всякими посторонними и внешними влияниями, – обращался он к соратникам, – вы тем полнее раскроете внутренние очи совести и тем беспристрастнее будете взвешивать на весах правосудия правоту или неправоту подлежащих вашему обсуждению требований и деяний».

В Москве открытие судебных установлений произошло 23 апреля. В ноябре и декабре 1866 года начали работу четырнадцать провинциальных окружных судов. В скором времени в десяти губерниях заработали и мировые суды.

Уже во всеподданнейшем отчете за 1866 год сам Замятнин высоко отозвался о начавшейся судебной реформе: «Деятельность общих судебных установлений оказалась столь же благотворною, как и мировых учреждений». Даже консервативный по своим убеждениям князь В.П. Мещерский писал тогда о новом суде: «Первые годы введения и действия новых судебных учреждений были блестящими страницами честных нравов во всей области русской Фемиды: это был какой-то весенний воздух, где ободряюще веяли ароматы честности и где каждый из нас в то время чувствовал, что этот новый слуга юстиции исполнял задачу честности, на себя принятую, собственным вдохновением. Это был какой-то праздник честности».