Российский либерализм: идеи и люди - [520]

В Енисейске участников экспедиции встретили с большим почетом. Нансен вспоминал: «В числе встретивших нас на пристани находился сам городской голова с цепью на шее, исправник в полной форме, директор гимназии, также в форме, и другие почтенные обитатели города. Были произнесены речи по-русски и по-немецки, потом начались взаимные представления… Потом нас посадили в экипаж и повезли в великолепный большой каменный дом, настоящий дворец, принадлежащий невестке Востротина, Анастасии Алексеевне Китмановой (попечительнице женской гимназии), которая приняла нас с чисто сибирским радушием. Какой контраст представляли эти огромные залы с нашей маленькой каютой на „Омуле“».

А 22 сентября 1913 года Фритьоф Нансен прочел свою знаменитую трехчасовую лекцию в актовом зале енисейской мужской гимназии (туда же привели и девочек-гимназисток) о своем путешествии к Северному полюсу на ледоколе «Фрам» (1895–1896). Востротин переводил с английского на русский. Затем состоялся торжественный завтрак в честь Нансена; позже он вспоминал: «Директор гимназии произнес речь на эсперанто, которого я, впрочем, не понимал и с которого не нашлось даже переводчика. Таким образом, никто ничего не понял. Я, в свою очередь, отвечал на все речи на английском языке, которого не понимал никто из наших хозяев. Но Востротин переводил им мои слова по-русски, и, судя по тому приему, которого они удостоились, я заподозрил, что перевод был много лучше оригинала».

С началом Первой мировой войны депутат Государственной думы С. В. Востротин неоднократно посещал действующую армию. В те месяцы он был избран членом Центрального военно-промышленного комитета (во главе с А. И. Гучковым) и членом Главного комитета Всероссийского союза городов (во главе с М. В. Челноковым). А осенью 1914-го вошел также в руководящий Комитет Сибирского общества помощи больным и раненым воинам и пострадавшим от войны (Сибиртет), объездив тогда многие города Сибири.

Думская и общественная активность Востротина выдвинула его в число высших руководителей Конституционно-демократической партии. На VI партийном съезде в феврале 1916 года он был избран в состав кадетского Центрального комитета.

После Февральской революции С. В. Востротина назначили комиссаром по продовольственным вопросам. Во Временном правительстве он занял пост товарища (заместителя) министра земледелия (соратника по кадетской партии А. И. Шингарева). Летом 1917-го был делегирован во Временный совет Российской республики (Предпарламент).

Большевистского переворота Степан Васильевич не принял и вошел в состав подпольного «Национального центра». В начале 1918 года он приехал на Дальний Восток, где попал в ближайшее окружение управляющего КВЖД генерала-лейтенанта Дмитрия Леонидовича Хорвата, объявившего себя «временным верховным российским правителем». В «Деловом кабинете» генерала Хорвата Востротин сначала был министром торговли и промышленности, потом фактически возглавлял правительство.

В конце октября 1918 года в Омске представители «белых правительств» Сибири обсуждали вопрос о формировании единого руководящего центра. В частности, думали пригласить адмирала А. В. Колчака на должность военно-морского министра объединенного правительства. Как свидетельствует участник совещания Л. А. Кроль, Востротин выступил против этой идеи: «По словам Востротина, адмирал Колчак был далеко не тот, что раньше. Он стал человеком, слишком часто меняющим решения, колеблющимся. Очень нервным. Вчера я виделся с адмиралом и нашел, что было бы не вредно дать ему еще трехмесячный отпуск… Определенно указывал на то, что в данный момент эта кандидатура мало подходяща…» Возможно, однако, что именно в силу изложенного кандидатура Колчака удовлетворила все противоборствующие стороны: вероятно, со временем каждая надеялась перетянуть адмирала к себе. При «Верховном правителе» адмирале Колчаке С. В. Востротин снова занял ряд руководящих должностей: председателя Комитета Северо-Морского пути, уполномоченного Российского правительства на Дальнем Востоке, председателя делового комитета Государственной думы города Владивостока, члена Государственного экономического совещания.

После поражения колчаковских войск Востротин эмигрировал в Маньчжурию. Здесь, в Харбине, оказалось тогда до 200 тысяч русских эмигрантов. С июля 1920-го по февраль 1926 года издавал в этой «китайской Женеве» наиболее популярную эмигрантскую газету «Русский голос». А в начале 1930-х переехал во Францию. Скончался Степан Васильевич 1 мая 1943 года в Ницце и был похоронен на местном русском кладбище Кокад.

В апреле 2006 года на фасаде дома в Енисейске, где когда-то жила семья С. В. Востротина, была установлена мемориальная доска.

Николай Елпидифорович Парамонов: «Рано или поздно правда и добро восторжествуют…» Олег Будницкий

«В пору детства моего поколения, – вспоминал в 1976 году известный писатель и библиофил В. Г. Лидин, – одним из тех пахарей, которые широко раскидывали семена просвещения, был издатель Н. Е. Парамонов. Книжечка за книжечкой его дешевой библиотечки широко шли из Ростова-на-Дону, где находилось его издательство. Парамонов, как и И. Д. Сытин, понимал, что лишь доступная, поистине народная книга проникнет в самые глухие углы и найдет нового читателя. Дешевая библиотечка Парамонова с обозначением на обложках книжечек: «Издание Т-ва „Донская речь“ в Ростове-на-Дону» сослужила немалую службу… Имя Парамонова не значится в наших энциклопедических словарях, – добавлял с некоторым недоумением Лидин, – хотя по праву может стоять с именем, например, Ф. Ф. Павленкова». Лидин включал Парамонова в ряд таких издателей, как Смирдин, Глазунов, Макушин, Сойкин, Сабашников…