Российский колокол, 2015 № 1 - [42]
Вскоре она вернулась с одним небольшим документом.
– Вот смотрите, все, что удалось найти.
Слава стал разглядывать документ, серые, почти выцветшие от времени буквы. Там было написано, что в почтенном семействе по адресу… деревни N… родилась дочка Глаша.
– Да, негусто, – сказал Слава администратору архива.
– Негусто, но ничего больше нет. А что вы хотели узнать, придя сюда?
И тут Слава не выдержал, он рассказал малознакомому человеку о том, что с ними происходит, о стройке, о кошмарах, обо всем другом.
– Да, интересно, – протяжно сказала архивариус. – Я понимаю, что вам там совсем не просто.
– Непросто, – согласился Слава. – Что делать?
– Знаете, моя бабка рассказывала, что семья, жившая в этом доме, а особенно их дочка Глаша, занимались белой магией. Может, в этом проблема?
– Но ведь они уже давно умерли. Даже нет их дома. Мы свой строили на заброшенной территории.
– Это не важно, молодой человек, – сказала архивариус. – Слышала я, что в мире есть то, что для всех, может, непонятно, а оно ведь существует, и не важно, понятно или непонятно.
– Может быть, вы и правы, – ответил Слава. – Может, и правы…
Слава приехал в деревню под вечер. Его голова немного кружилась от всего произошедшего с ним. Никак он не мог понять, как это все так, что это такое.
Слава направился к соседу и рассказал тете Даше обо всем.
– Я так и думала, – равнодушно сказала та. – Надо провести обряд «разрешения».
– Что это значит?
– Значит, что надо попросить у прошлой хозяйки разрешения на житье в этом доме, иначе жить в этом доме вы не сможете никогда.
Вскоре после этих слов Слава к себе домой пошел. Придя, он рассказал все жене, та была ошарашена, но сказала:
– Ладно, пусть проводят обряд.
На том и решили. После договоров было определено, что обряд будет проведен назавтра.
Наступило завтра. Утро было довольно прохладным и ясным. Тетя Даша с сумочкой появилась довольно рано. Когда была открыта дверь, она сказала:
– Не переживайте. Давайте одеваться и выходите за ворота.
Таня со Славой оделись и отправились за ворота. Таня почувствовала, что по ее спине пробежал холодок.
Тетя Даша открыла свою сумку, вынула оттуда бутылку воды, кисточку и ладан.
Слава с Таней с нескрываемым интересом наблюдали за ее действиями. Закончив все это, она обернулась к ним и сказала:
– Сейчас я начну, вы должны будете встать сзади меня и продвигаться вслед за мной.
Тетя Даша начала делать следующее. Она обмакнула кисточку в воду и начала говорить примерно следующие слова:
– Именем Господа, дозволь, матушка, в ворота войти, дозволь в дом войти, дозволь остаться, дозволь их оставить…
Этот шепот длился примерно около часа. Тетя Даша продвигалась по саду, потом по дому с этими словами. Это длилось довольно долго. Когда закончилось все это, она обернулась и сказала:
– Все, ребята, теперь разрешение получено.
После этих слов тетя Даша ушла, а Слава с Таней зашли в дом. Атмосфера внутри была вроде та же и не та одновременно. Им легче стало там находиться. Кошмаров ночью больше не было.
Зато было чувство, что как будто открылась перед ними дверь, и стало легче. Они поняли, что в жизни не надо никого недооценивать, неизвестно, кто будет скрываться за обычным внешним видом. Неизвестно.
Сивара Румянцева
Светлана Иванова. Родилась и выросла в Приморском крае на Дальнем Востоке. Много времени проводила в Ярославле и Ташкенте, откуда родом родители. В 1999 году, после окончания средней школы, поступила на факультет клинической психологии во Владивостокский государственный медицинский университет, который успешно окончила в 2004 году. С 2004 года по настоящее время является сотрудником МВД РФ, медицинским психологом Центра психодиагностики. Замужем. Воспитывает двух дочерей.
Лиона
Ее детство было серым, без особой любви и нежности. Все воспоминания и рассказы о детстве сводились к тому, как упала она в открытый люк городской канализации… Благо, осталась цела и невредима, но что сказала ей мать… Нет, не приголубила и не пожалела, лишь уточнила, в кого она такая уродилась безмозглая и очкастая…
Так и жила бедная, обделенная лаской и добром девочка, по иронии судьбы нареченная необычным и даже диковинным для СССР именем Лиона!
Имя это придумал ее безвременно ушедший отец, любивший безмерно свою маленькую дочку. И эта любовь на долгое время была единственным положительным чувством, которое испытывал к ней окружающий мир.
В юности к чувству ненужности, неполноценности и серости будней прибавилась способность оценивать свои природные недостатки. И даже были попытки «приодеться» и «сделать макияж», как рекомендовал один из западных женских журналов, привезенных отцом из командировки. После долгих экспериментов отражение в зеркале стало нравиться больше. И радовало оно Лиону, пока не вернулась с работы уставшая, поскандалившая с завотделением мать. С порога их маленькой, чисто убранной квартирки повеяло холодом, гневом и гнетущим предчувствием бури…
Буря разразилась очень скоро… Поток оскорблений, упреков, насмешек и нелицеприятных сравнений пригнул расправившиеся было плечики, оборвал начавшие проступать крылья, вернул на маленький носик огромные очки, на фигурку – нелепое ситцевое платье, доставшееся от соседских детей. И миниатюрная миловидная девушка, причесанная на французский манер, с аккуратным, едва заметным макияжем, в мгновение ока опять стала мешковато-угловатым человечком неопределенного возраста.
