Российский колокол, 2015 № 1-2 - [42]
Агнешка только под конец вечеринки смирилась с присутствием посторонних людей. Сколько я ни говорил ей перед этим, что профессор и Антип – это те люди, которые непосредственно занимались ее возвращением, но она все одно дичилась и говорила, что не хочет никого видеть, кроме меня.
Еще в самом начале вечеринки я попросил всех забыть, по какому поводу мы здесь собрались, чтобы не напоминать мне о том, какой я старый, и в своих речах напирать больше на новоселье и Агнешку, но попроси русского забыть о чем-нибудь, так он об этом только и будет говорить!
Нельзя сказать, что все это так уж мне не нравилось. Если честно, то даже хотелось, чтобы Агнешка послушала кое-что из репертуара соловьев. Запевалой, конечно, был Антип. Как истинный француз, он начинал по обыкновению с комплиментов Агнешке, а потом плавно переходил к основной теме и уж заливался будь здоров! Да и профессор Перчатников, для которого я все время был занозой в одном месте, и тот вывел недурную руладу, найдя во мне счастливое сочетание физических и духовных качеств и предложив выпить за гармонического человека, то есть, как я понял, за меня. Таким образом, на седьмом десятке я наконец-то узнал, кем был на самом деле, но почему-то мне представилось, что быть гармоническим человеком намного хуже, чем тем же пьяницей.
Потом мы разбрелись по парам. Мне достался профессор Перчатников, а Агнешка отхватила Антипа, и он сторожил ее на террасе, пока она курила, и, видно, рассказывал все это время о вреде курения. Во всяком случае, вид она имела несколько озабоченный, и улыбка ее была фальшивой – я определил это по скованности лица.
Перчатников тоже наезжал на меня, требуя положить конец нездоровому образу жизни. Примечательно, что говорил он это, держа в одной руке бокал с виски, а в другой – очередной кусок уже давно несчастного «Эльфа», точнее, того, что от него осталось.
Уходя, они задержались в прихожей еще на полчаса и тем самым напомнили мне старые добрые времена, когда стояние в прихожей вовсе не означало, что гости действительно собрались откланяться. Я уже почти любил их и совсем не хотел, чтобы они покидали нас. Видимо, и мы вызывали у них похожие чувства. Антип, выйдя в коридор, остановился, оглядел нас грустным взглядом, будто уж и не надеялся больше увидеть, и отвесил вдруг низкий поклон, а затем залихватски передернул ногами, выбив ими чечетку, и пропел: «Эх, жизнь-жестянка!» И было в этом столько русской удали и бесшабашности, что я захотел тоже выкинуть коленце, да вместо этого чуть не отдавил ногу Агнешке. А тут еще выскочил карлик, которого вроде бы Аги уже утолкла, и отчаянно забрехал, недовольный тем, что его разбудили…
Перекурив, мы начали неспешно убираться. Я носил посуду со стола, Агнешка ее мыла и ставила в сушку. В этой картине не было ничего особенного, но именно она умилила меня более всего.
Аги уже переоделась, и в своей коротенькой юбочке выглядела совершенной девчонкой. Всякий раз, сближаясь с ней, я старался выказать какое-то внимание – то прикосновением, то мимолетным поцелуем, и она отвечала мне с готовностью и нежностью. И вдруг непонятно с чего в меня вошло какое-то гадкое чувство страха. Все, что я приобрел в последний месяц в лице этой восхитительной молодой женщины, стоявшей ко мне спиной, прикрытой чудесными волосами цвета льна, показалось мне таким хрупким и беззащитным, что я непроизвольно сжал руку, державшую фужер, и раздавил его с противным треском. Кровь медленно расползалась по ладони, а я стоял и смотрел на нее и на осколки стекла, вонзившиеся в плоть.
В чувство меня привела Агнешка. Она услышала звон разбившегося о каменный пол фужера, обернулась на звук и увидела мою окровавленную руку. После того как ладонь была освобождена от кусочков стекла, я промыл ее под струей воды и прикурил сигарету. Пока Аги суетливо искала то, чего у нас не было, я продезинфицировал ранки сговорчивым шотландцем по имени Джонни и присыпал пеплом, который остановил кровотечение.
Мы выпили, и я сказал:
– Кто бы знал, до чего мне хорошо сейчас!
– Правда, Тим? – спросила Агнешка и потерлась щекой о мое плечо. – А почему тогда ты раздавил фужер?
– Просто мне показалось, что ты такой цыпленок… Ну, что тебя очень легко обидеть и вообще…
Она обняла меня, провела кончиком язычка по моим губам и произнесла убежденно:
– Но ведь ты же со мной. И ты не цыпленок. И обидеть тебя очень даже сложно, да, Тим?
– Конечно, – подтвердил я. – Это так, минутная слабость. Ты же знаешь, какой я сильный.
– Да, Тим, ты очень сильный. И еще умный. И еще красивый. И еще… и еще… – приговаривала она, целуя меня.
Я хотел поднять ее к себе на колени, но снова закровила рука, и пришлось идти в ванную, а потом закуривать сигарету.
Эта вынужденная пауза как-то притупила наши чувства, готовые было внеурочно воспламениться. Мы сделали себе чайный стол и проводили в последний путь некогда счастливого «Эльфа», который пожертвовал собой для людей. Я смотрел, как Агнешка облизывает губы, азартно поглядывая на мою тарелку, и отдал ей свою порцию под шквал славословий в свой адрес.
Фиолетовая ночь опустилась уже на террасу, где спал карлик, и Агнешка накрыла его небольшим полотенчиком. Я вновь вспомнил о нашем будущем малыше и спросил ее:
Дорогие друзья! Вот и вышел новый номер журнала «Российский колокол» № 5–6. Вы можете насладиться разнообразием авторов, представленных в нем.В связи с этим хотелось бы задать своего рода риторический вопрос – хорошо ли, что все авторы разные и пишут в различных направлениях?Каждый ответит по-своему. Тот, кто любит фантастику, не станет читать любовный роман, а ценитель исторических хроник – юмористическое фэнтези. Нет, бывают «всеядные» читатели, но большинство все-таки делятся на любителей одного-двух жанров.Но бывает такая литература, мимо которой не может пройти даже ценитель одного-единственного жанра.
Вот и пройден 10-летний рубеж существования журнала «Российский колокол». Каким мы видели все эти годы журнал: разнообразным, интересным, увлекательным, творческим, образовательным… И в этом огромная заслуга его авторов, ради которых и благодаря которым «Российский колокол» продолжает существовать!Из года в год мы совершенствовались, появлялись новые рубрики, которые сразу находили своих постоянных авторов. Журнал объединил под одной обложкой стихи, художественную прозу, публицистику, рецензируются книжные новинки, как выходящие в России, так и за рубежом.На просторах сегодняшнего выпуска журнала «Российский колокол» можно найти произведения, в которых выражаются мысли авторов, фантазийные и житейские рассказы, регулярные рубрики, интервью с интересными и творческими людьми, которые добились успеха в своём любимом деле.
Давайте знакомиться! Я – Анастасия новый шеф-редактор этого творческого издания. Со многими из вас, кстати, мы уже познакомились заочно, во время подготовки этого выпуска: с кем-то было «живое» общение по телефону, а с кем-то – переписка посредством электронной почты. Но тоже живая, эмоциональная, легкая и непринужденная.И сегодня, когда журнал готов, я, пролистывая номер, чувствую, как от его страниц веет теплом. По-другому просто не может быть, ведь среди круговорота букв на его страницах скрывается часть души, жизни, эмоций авторов.
Альманах «Российский колокол» является приложением к широко известному в интеллектуальных кругах одноимённому журналу и представляет собой площадку, где мы предоставляем новым авторам уникальную возможность заявить о себе всерьёз и, без преувеличения, на весь мир – ведь, как и журнал, альманах распространяется не только в России, но и в Европе.Отбор произведений в альманах менее строг, чем в журнал «Российский колокол», но только в плане требований к мастерству, а не к таланту. И потому на страницах альманаха вас ждёт множество интересных произведений начинающих, но при этом по-настоящему ярких авторов.
Альманах «Российский колокол» является приложением к широко известному в интеллектуальных кругах одноимённому журналу и представляет собой площадку, где мы предоставляем новым авторам уникальную возможность заявить о себе всерьёз и, без преувеличения, на весь мир – ведь, как и журнал, альманах распространяется не только в России, но и в Европе.Можно ли встретить среди современных публицистов и акул пера тех, кого можно назвать «Гиляровским нашего времени?» Это риторический вопрос. И в этом спецвыпуске вы не найдете на него ответа, так как здесь мы не будем сравнивать современных писателей и публицистов с именитым русским публицистом, писателем и поэтом Владимиром Гиляровским.
Начинаем этот год активно: новые авторы вливаются в наши творческие ряды! И это здорово! Рада приветствовать всех новых авторов и старожилов на страницах первого в этом году нетематического альманаха № 1 «Российский колокол»!Простое счастье, истинные ценности, переживания и размышления о событиях прошлого, настоящего и будущего, – этому и еще многому другому посвящён сегодняшний альманах.Как и раньше, на страницах нового выпуска мы объединили обычных, но творческих людей разных поколений и интересов.Людей, которые хотят сделать мир лучше и поделиться счастьем, наполнить окружающих своими эмоциями, опытом и позитивом.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
О различии между молодым и более взрослым поколениями писали еще Платон, Аристотель и другие древнегреческие философы. Но даже те, кто не знаком с их трудами, точно знают по школьной программе «Отцы и дети» Ивана Тургенева. В литературе есть множество примеров описания этой нескончаемой борьбы.А не бессмысленна ли эта борьба? «Все новое лучше старого, даже если старое – лучше нового» – гласит народная мудрость. Просто у более молодого поколения больше времени и сил отстаивать свои права, когда у более взрослого есть статус и мудрость.Причина конфликта банальна – новое поколение всегда приносит с собой новые идеалы.