Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели - [12]

15 августа Браун телеграфировал Гуверу, что переговоры застопорились и необходимо пойти на уступки. Сначала Гувер отказался, но вскоре понял, что лучше любым способом обеспечить заключение сделки. Он пообещал, что АРА не будет нанимать неамериканцев без одобрения советских властей и будет увольнять любого, на кого пожалуется советское правительство, при наличии малейших доказательств политической или контрреволюционной деятельности этого человека. Американцы также позволили русским высылать из страны любого, кого поймают на политической или коммерческой деятельности, и проводить обыск помещений, где, по мнению властей, совершались эти преступления, а также подтвердили обещание накормить миллион детей, которое Гувер дал в телеграмме Горькому. Тем не менее американцы остались непреклонны в своем требовании, чтобы советская сторона взяла на себя все расходы по транспортировке, хранению и распределению помощи, а также позволила АРА выбирать районы своей работы. Выслушав уступки Гувера, Литвинов без проблем принял эти условия: “Джентльмены, мы дадим вам вагон денег – если нужно, наши печатные станки будут работать сверхурочно”[63].

По истечении почти двух недель переговоров 20 августа стороны наконец уладили все разногласия. На следующий день на торжественной церемонии под председательством президента Латвии, которую посетило множество официальных лиц и представителей мировой прессы, был подписан Рижский договор. Литвинов сообщил собравшимся, что это событие имеет огромную политическую важность, и выразил надежду, что оно сигнализирует о сближении США и Советской России. В ответном слове Браун проигнорировал замечания Литвинова. Как подчеркивал Гувер, российская миссия АРА была выше политики.

Ленин внимательно следил за ходом переговоров. Необходимость принять помощь капиталистической Америки стала для него горькой пилюлей. 23 августа он послал Молотову секретную записку следующего содержания: “Ввиду договора с американцем Гувером предстоит приезд массы американцев. Надо позаботиться о надзоре и осведомлении”. Он велел Политбюро сформировать особую комиссию, которая разработает соответствующий план. “Главное – учесть и мобилизовать максимум знающих английский язык коммунистов для введения в комиссию Гувера и для других видов надзора и осведомления”[64]. Две недели спустя Ленин, еще сильнее встревоженный грядущим приездом большого числа американцев в страну, написал Чичерину: “Что касается «гуверовцев», надо следить изо всех сил <…> а худших из них (какой-то Lowrie?[65]') «ловить» и изловить, чтобы устроить скандал им. Тут нужна война жесткая, упорная”[66].

Надеясь отвлечь внимание от АРА, в том же месяце Ленин основал организацию Международная рабочая помощь (Межрабпом). Хотя международный пролетариат не слишком облегчил страдания голодающих первого коммунистического государства – общий объем помощи Межрабпома составил всего 1 % от помощи АРА, – организация выполняла полезную пропагандистскую работу, особенно в США, где функционировала под названием “Друзья Советской России”. В середине августа несколько отделений Красного Креста собрались на совещание в Женеве, чтобы обсудить возможность организации помощи России. Они создали Международный комитет помощи голодающим России и выбрали его председателем Фритьофа Нансена, которому Горький изначально адресовал свое воззвание. Эта “миссия Нансена” объединила под своей эгидой организации помощи более чем из двадцати стран. На помощь России в том числе пришли Британское общество друзей, фонд “Спасем детей”, Красный Крест Швеции, Норвегии, Нидерландов, Чехословакии и Бельгии, а также папа римский.

Нансен приехал из Женевы в Москву, и советское руководство встретило его с большой теплотой – в основном потому, что он был гораздо покладистее, чем Гувер и АРА. Поскольку Нансен не имел серьезного опыта проведения гуманитарных операций, а за его плечами не стояла крупная организация, он сказал, что будет передавать собранное продовольствие советскому правительству, чем осчастливил правящую верхушку. Миссия Нансена предоставила России существенную помощь, но в сравнении с помощью АРА ее объемы были довольно скромными: около 90 % всех гуманитарных поставок в Россию произвели американцы[67]. Тем не менее в оба кратких визита Нансена в Россию Кремль чествовал его как настоящего друга советского государства. На Западе некоторые считали, что советский режим использует наивного норвежца в своих целях, и нарочитое превознесение заслуг Нансена – и его товарища Видкуна Квислинга, будущего одиозного президента Норвегии в годы нацистской оккупации, – выводило из себя сотрудников АРА.

Но особенно их задело присуждение Нансену Нобелевской премии мира.

После трудных переговоров с американцами в Риге Ленин был не в настроении торговаться с Нансеном. 26 августа он написал Сталину, который тогда совмещал пост наркома по делам национальностей и наркома рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрина): “Нансену поставлен будет ясный «ультиматум». Игре (с огнем) будет положен конец”[68]. Чтобы дать Нансену понять, что он не блефует, а советское руководство полностью контролирует ситуацию, Ленин также велел Сталину закрыть Всероссийский комитет помощи голодающим, пока норвежец не покинул Россию. 27 августа сотрудники ЧК расформировали комитет, арестовали всех его членов не из числа большевиков и предъявили им обвинения в тайных переговорах с “иностранными державами” за спиной у правительства и даже в попытке установления контактов с остатками крестьянской армии Антонова. Двое руководителей комитета были приговорены к смертной казни (впоследствии помилованы), а остальные высланы из Москвы в города без железнодорожного сообщения и помещены под наблюдение. Ленин приказал прессе не реже раза в неделю на протяжении последующих двух месяцев травить членов комитета. Вскоре в Москву должны были прибыть иностранцы, и Ленин хотел убедиться, что они не встретят там ни одного критика правительства.